Гарольд, последний король англосаксов

Братья все еще не отказывались от идеи вернуть своему семейству прежнее положение в Англии. В следующем, 1069 году на середину лета[57] они собрали в Дублине новую большую флотилию, насчитывавшую на сей раз более шестидесяти кораблей⁸⁸⁹. Ордерик Виталий пишет, что они «сначала высадились в Эксетере»⁸⁹⁰. Если хронист не путает поход 1069 года с восстанием 1067-го (во время которого сыновья Гарольда, безусловно, могли находиться в Эксетере), то Годвине и Эдмунд, видимо, рассчитывали повторить прежний успех. Однако с появлением в Эксетере нормандского замка любая попытка бунта со стороны горожан пресекалась в зародыше. Кроме того, в 1068 году Вильгельм проявил некоторую снисходительность по отношению к мятежному городу, и эксетерцы не хотели усугублять ситуацию новыми выступлениями⁸⁹¹. Братья, вероятно разозлившись на то, что им не удалось вновь поднять жителей Эксетера на борьбу с Вильгельмом, отправились грабить южные побережья Девоншира и Корнуолла. В Книге Страшного Суда земли, разоренные «ирландцами» (очевидно, наемниками из их флота), значатся на территории между Кингсбридж и Бигбери Бай. Опустошения на полуострове Лизард, отмеченные в том же источнике, тоже могут быть делом их рук⁸⁹².

Затем сыновья Гарольда обогнули мыс Ланде Энд и высадились в устье реки Тау, на севере Девоншира. Они разграбили окрестности Барнстейбла и двинулись дальше⁸⁹³, собираясь, по-видимому, добраться до упомянутых выше поместий Годвине, располагавшихся неподалеку от Милвертона в Сомерсете. До этого момента братья не встречали никакого противодействия и, вероятно, утратили бдительность. Около Конт Брайн им преградило путь большое войско нормандцев; в последовавшем сражении или серии стычек лучшие воины братьев погибли; Вильгельм Жюмьежский оценивает число погибших (среди которых было много тэнов) в 1700 человек; лишь горстке воинов удалось бежать под покровом ночи и вернуться в Ирландию⁸⁹⁴.

Это поражение положило конец (по крайней мере на данном этапе) попыткам сыновей Гарольда занять английский трон. Они не могли набрать новых наемников; возможно, потому что семейная сокровищница стремительно пустела, но главным образом из-за постоянных неудач и последнего сокрушительного поражения. Вероятно, именно в это время Гюта с остальными женщинами покинула Флаткольм, чтобы найти убежище в монастыре Сент-Омер во Фландрии⁸⁹⁵. Династия короля Гарольда оставила надежды отвоевать у Вильгельма английский трон, отложив исполнение своих замыслов до лучших времен и, как выяснилось, навсегда.

Многим эти надежды кажутся нелепыми, а действия сыновей короля Гарольда — бессмысленными⁸⁹⁶. Надо, однако, помнить, что в 1067―1069 годах в Англии царил полнейший хаос и по всей стране полыхали мятежи. Претенденты на трон соперничали друг с другом в поисках сторонников — этелинг Эдгар, эрлы Эдвин и Моркар (выступавшие от лица новорожденного сына короля Гарольда и их сестры Алдиты), Свейн Эстридсен и сам Вильгельм. Кажется вполне логичным, что сыновья Гарольда вступили в это состязание и полагали, что у них есть неплохие шансы на успех. Им не удалось сделать практически ничего, но только потому, что Вильгельм оценил опасность, которую они представляли, и ответил незамедлительными действиями. Его военная кампания на юго-западе разрушила планы семейства Гарольда еще до того, как они стали реализовываться. В результате родичам Гарольда пришлось бежать из Англии и прибегать к помощи наемников, что практически лишило их возможности получить реальную поддержку в Англии. Другая причина неудачи, постигшей сыновей Гарольда, состоит в том, что они не дождались помощи от своего двоюродного дяди, короля Дании Свейна Эстридсена, который, очевидно, собирался сам претендовать на трон, а не помогать племянникам. Кроме того, многие преданные сторонники Гарольда пали при Гастингсе, а большая часть земель, составлявших его вотчину, располагалась на юго-востоке Англии и оказалась в руках Вильгельма, что также существенно ослабляло позиции семейства. У сыновей Гарольда не было навыков ведения войны, хотя долгая успешная оборона Эксетера и победа над Эаднотом свидетельствуют о том, что это обстоятельство не играло решающей роли. Если бы Гюрт или Леофвине, обладавшие большим влиянием и большим опытом, уцелели в битве при Гастингсе, дело могло бы обернуться иначе.