Гарольд, последний король англосаксов

Как мы видим, характеристика, которую дал Гарольду автор «Жизнеописания короля Эдуарда», подтверждается фактами и представляет собой нечто более серьезное, чем панегирик. Мало того, в «Жизнеописании» не все поступки Гарольда оцениваются положительно, упоминается по крайней мере о двух его недостатках. Говорится, что он не делился с другими своими планами, а также слишком легкомысленно относился к клятвам⁵⁴⁴. Оба этих утверждения могут являться независимыми свидетельствами, но могут оказаться и умозаключениями, сформулированными задним числом, когда стала известна история о визите Гарольда в Нормандию. В таком случае, очевидно, они представляют меньший интерес, хотя их все равно стоит обсудить. Если, как пишет Эадмер⁵⁴⁵, Гарольд отправился в Нормандию по своей инициативе, чтобы выручить родичей, первый упрек, адресованный ему автором «Жизнеописания», может подразумевать, что он никому не сообщил о своих намерениях. Поступи он иначе, другие отговорили бы его от этой затеи. В какой-то мере подобная версия подтверждается полным отсутствием упоминаний о поездке Гарольда в Нормандию в английских источниках. Однако, как мы уже говорили, едва ли кто-то в Англии реально мог предупредить Гарольда, поскольку о планах герцога никому не было известно. Соответственно, у нас нет оснований считать, что Гарольд из-за собственной беспечности угодил в расставленную для него ловушку. Другое дело, если в более ранней версии той же истории, на которую опирались и Эадмер, и автор «Жизнеописания», говорилось, что король Эдуард предупреждал Гарольда об опасности поездки в Нормандию, но тот не внял совету.

Слова о «легкомысленном отношении к клятвам» также могут подразумевать «нормандский эпизод». Хотя, как мы уже сказали, клятва не была добровольной, а значит, не имела силы, у близких к Гарольду людей она вызывала серьезное беспокойство. В раннем Средневековье нарушение клятвы расценивалось как покушение на общественные устои. Как бы то ни было, ни одну из перечисленных гипотез невозможно проверить, и разумнее всего не заниматься этим более.

Обратимся теперь к характеристикам, которые дают Гарольду нормандские хронисты. Первое, что бросается в глаза — откровенно неприязненное отношение авторов к Гарольду, которое у Вильгельма из Пуатье доходит до почти истерической ненависти. В разных местах своего сочинения хронист именует Гарольда «подлейшим из людей», «безумцем», «жестоким убийцей», «врагом добра и справедливости», утверждая одновременно, что он был «развращен богатством и роскошью»⁵⁴⁶. Среди поношений изредка проскальзывают расплывчатые одобрительные высказывания, касающиеся ума и доблести Гарольда. Сам тон высказываний Вильгельма из Пуатье порождает обоснованное недоверие. Обвинение в убийстве несправедливо, поскольку оно относится к гибели этелинга Альфреда, к которому Гарольд непричастен (хотя бы в силу возраста). Если Гарольд был таким негодяем, каким его описывает нормандский хронист, почему англосаксы так твердо стояли за него, что он сумел «заставить весь народ англов нарушить верность герцогу»?⁵⁴⁷ На самом деле негативные характеристики, которыми наделяют Гарольда нормандские источники, основаны на одном-единственном обвинении, из которого проистекает все прочее: обвинении в нарушении священной клятвы, данной в Нормандии.

Тот факт, что Гарольд принес Вильгельму клятву на святых мощах, а потом нарушил ее, расценивался как свидетельство его порочности, поскольку любой человек, нарушающий клятву, наверняка лжец и обманщик, которому нельзя доверять. Клятвопреступление рассматривалось как серьезное нарушение закона, подрыв важнейших социально-политических установлений и измена Богу. Однако если Гарольд действительно оказался в ситуации, когда только принесенная клятва могла избавить его от заточения у герцога, то он наверняка полагал, что его действия можно оправдать. Его последующие поступки ясно свидетельствуют, что он не считал себя связанным этой клятвой. Возможно, он попросил и получил у кого-то из священнослужителей освобождение от нее. У нас нет сведений о том, что Гарольд нарушал клятвы в других случаях, скорее, факты говорят об обратном. В 1055, 1058 и 1065 годах король поручал ему сложные переговоры, которые, несомненно, предполагали торжественное принесение клятв в качестве гарантий нерушимости достигнутого соглашения. Даже Вильгельм из Пуатье пишет, что до поездки в Нормандию Гарольд был «самым... уважаемым»⁵⁴⁸ из эрлов короля Эдуарда. В 1065 году, когда Тости обвинил его в подстрекательстве нортумбрийцев к бунту, Гарольд опроверг обвинение клятвой, и автор «Жизнеописания короля Эдуарда», несмотря на симпатии к Тости, полностью принимает это доказательство. Ложная клятва, данная в Нормандии не укладывается в логику характера Гарольда и была принесена под давлением обстоятельств.