Гарпии визжат

Был ли тот «мудрец» хоть самую малость мудр, сказать непросто. Факт лишь в том, что выражение «На всякого мудреца довольно простоты» — в его отношении справедливо. И ещё этот «мудрец» владел стародраконьим языком, в чём только и искал случая похвастаться. Ну вот и похвастался: Кешла задумалась, кого это и почему она обязана кормить?

Да и говорит: «За дракона я замуж не пойду, потому как не согласна с предопределением. Если за кого и пойду, то только за человека».

Услыхал те речи Ашогеорн — и своё подумал: человека-то надо испытать! Без испытания — и на порог не пустим.

А хитроумной Элле, матери первой гарпии, только того и надо! Кому важнее испытание женихов Кешлы, а она-то собирается дочь воспитывать — и ей для правильного воспитания тоже нужны жёсткие испытания!

Тот Ашогеорн, особо надо заметить, уже пару дюжин лет маялся от безделья. Чудовищного-то дракона победил когда — в юности ещё. Шагающие деревья укротил в молодости. Подошла уже глубокая зрелость, а у него — никаких новых свершений. Что для истинных героев эпоса да легенд не характерно. Того и гляди, подрастёт новое поколение героев, натворит новых подвигов, а он останется не при чём.

Вот и давай Ашогеорн изобретать замок Смерти, чтобы из него наверняка не вернулось большинство новых-то героев, подающих надежды. В качестве ловушек придумал глубокий колодец, полный прожорливых крыс, а ещё остро заточенный маятник на длинном топорище, а ещё пышущие жаром стены, сходящиеся друг к другу наподобие тисков — на начальном этапе они оплавляют кожу, на финальном дробят кости.

Ничего себе выдумки у старика: смелые, хитрые, оригинальные. Только идеи самых смертоносных ловушек ему, будто невзначай, подсказала Элла. Иной раз Ашогеорн замечал подсказки, он дулся и говорил: «Чужого мне на надо». На что супруга неизменно отвечала: «Что ты, ведь одно дело делаем!». Ну, типа доченьку замуж выдаём.

А потом Ашогеорн принялся строить. Пока строил, вся семья ему помогала. И камни носила, и для маятника время засекала, и колодец копала, и жаровни под стенами устанавливала — никто не остался равнодушен.

Вместе работа веселей спорится. Не прошло и дюжины лет, а замок Смерти был воздвигнут всем на загляденье. Другого такого в лугах Гуцегу не допустили бы деревья — враги цивилизации. Да они и этот потом разрушили.

Ашогеорн проверил свои ловушки — все работают. Так тут же и приглашения женихам разослал голубиной почтой. И ярмарочных глашатаев нанял в Буце, Располе, Монкте, Дроне, Базимеже и Цанце. Говорят, они стоили тогда не так дорого.

Просыпается как-то семейство — а под окнами уже шумит очередь. Многие женихи ссорятся: кто-то занимал, отошёл по нужде, а место пропало. Или стоит в общей очереди женихов какая-то баба-воительница, которой Кешлу в жёны, в общем-то, и не надо, но больно хочется со всеми посостязаться. Ей говорят: «Как тебе не стыдно, срамница позорная!». А она им: «Подумаешь! Я в этих всех испытаниях скоро погибну вместе с вами, кто тогда станет доискиваться, какого я была пола?». «А коли не погибнешь?» — сомневаются женихи. А она: «Вот тогда-то от стыда и умру».

Веселятся женишки от души — что тут скажешь!

Но пора их уже запускать. Ашогеорн и спросил домашних: «Все готовы?». «Все!» — отозвались младшие близнецы, поставленные раскачивать маятник. «Все!» — подтвердила старая Элла, разводя огонь под всеми нужными жаровнями. «И мы готовы!» — отрапортовали Глелдав и Двавр, убирая стопор с огромного ворота, приводящего в движение жаркие стены.

«И я готова!» — пропела с хлипенькой жёрдочки Кешла, призванная заманивать женихов в колодец. Пока что не в свой, отдельный — а в общий для всех. В братский.

Ащогеорн дал отмашку, и тут же пошла потеха. Ни один жених не унёс ноги. То же и в последующие дни. Но очередь не иссякала. Людей в ту пору наплодилось очень много, а к посмертию относились с предубеждением, вот и не могло оно выровнять численность людской популяции.

Первое время машина по уничтожению женихов работала, как часы. Кто-то заходит, пару-тройку часов блуждает по полосе препятствий, а потом его — хрясь — добивает что-то непредвиденное. Мёртвое тело выносят, иногда по частям, и Ашогеорн кричит: «Следующий!». Идеально прозрачный, всем понятный алгоритм. Как помру — похороните.

Дальше что-то пошло не так. Сначала, как бы случайно, стали пропадать отдельные части жениховских тел. Куда девались? Ашогеорн никак не мог приложить своего скромного ума. После каждого жениха полосу препятствий подметали и мыли — должны были найти всё, что выпало или закатилось.

Скверная началась история. Конечно, самому жениху части его тела без надобности, но перед родственниками неудобно. И добро бы разные части тела — но пропадало одно и то же. Та самая штуковина, ради которой они и жениться-то шли. Поползли слухи, что в замке Ашогеорна проводят унижающие женихов обряды.

Дальше — больше. Некоторые тела пропадали целиком. Ашогеорн отвернётся — а тела-то и нет! Только что лежало в позе, несовместимой с жизнью — убежать никак не могло. Куда девалось?