Гарпун дьявола

– Потому что он врал. Потому что он моряк. Потому что он мог выйти из дома и всадить гарпун в Кампиона. – Прищёлкнул я пальцами, словно собираясь сплясать на радостях.

– А ещё потому, что ты начал ревновать.

Адам способен бить по больному, не зная милости. Порой мне казалось, что ему это нравится, но я не спешил его в этом винить. Я посчитал, что будь я сообразительнее и будь у меня такой же недалёкий друг, каким был я для Адама, то поступал бы с ним так же. Удивительно, кто-то же придумал фразу «близ умного дети и не учась читают». То ли Адам не шибко умный, то ли я ещё слабо развит.

– Я не ревную Джуди к Макэвою, – сказал я.

– Но тебе бы не хотелось, чтобы сказанное им оказалось правдой, верно?

– С чего ты взял, что я ревную?

– Ты только что признал, что капитан врёт. Ты стал теперь защищать Джуди, хотя до этого говорил о честности Макэвоя. Ты говоришь, что раз он врал, то мог выйти из дома и убить Кампиона, но ведь это в равной степени означает, что и Джуди могла убить. Макс, нельзя ревновать Джуди к каждой мужской особи.

Силы небесные! У меня кипело внутри, на лице моём заиграли желваки, но я ответил сдержанно:

– Я не ребёнок, Адам. В своих чувствах сам смогу разобраться.

– Я рад, – сказал Адам, глаза его отливали янтарным блеском. – В таком случае всё просто: Хью, разумеется, нам лгал. И если он и не тонкий психолог, намеренно неверно назвавший при нас тот узел, то уж всяко человек с холодной головой. Сам посуди: если считать его слова про Джуди заведомо неправдой, то какое у него алиби на время убийства?

– Он играл с Билли, – подумав, ответил я.

– То есть полиция должна проверять алиби Хью Макэвоя показаниями семилетнего ребёнка. Предположим, Билли задают вопрос: «Ты играл с дядей Хью с семи тридцати до восьми десяти такого-то числа?» Что ответит ребёнок? Он скажет: «Да, играл», хотя он мог играть с ним и за день до убийства или же на следующий день. Ребёнок не вспомнит ни даты, ни точного времени. Макэвой сам признал: Билли быстро забывает. А теперь что делает капитан, прознав от меня, что есть ещё один человек без алиби? Он идёт к этому человеку и договаривается с ним. Теперь они обеспечивают алиби друг другу. Они якобы были вместе. После этого Джуди могла прийти к Билли и немного с ним поиграть, чтобы ребенок потом вспомнил, как играл с тётей Джуди. Всё очень просто. Так же просто, как мы в два счёта раскусили их план.

Я сделал глубокий выдох.

– Лучше бы это было правдой, – сказал я.

– Но самое главное: зачем капитану Макэвою в принципе сочинять себе алиби? Разве его подозревает полиция? Разве его вообще кто-то связывал каким-то образом с Кампионом? Нет. Но Хью Макэвой легко попался, и теперь сам дал понять, что имеет какое-то отношение к убийству.

Я кивнул, затем залил в себя остатки виски.

Следующие два часа мы провели на скользкой после дождя крыше, отдирая соломенное «пальто». Как только ветер стих, мы, обливаясь потом, сняли и побросали рубахи, грязные после регби. Солома то и дело жалила, пока мы резали верёвки, скреплявшие пласты настила, которые мы тут же скидывали на землю.

Верёвки эти, также из сушёного овса, крутил мой дед, когда ему было, как мне сейчас. Пятьдесят лет штормов – неплохо для соломы. Но всё-таки дом не хранил тепло. Вернее, не хранит по нынешним меркам, когда уличная стынь, забирающаяся в деревенский дом зимой, уже не считается нормой. Мне мороз по душе, как и деду в целом, вот только колени его стали выступать против этих старомодных устоев.

Так что очень вовремя отец подсуетился о нешпунтованной древесине. Старик заказал её в Ньютонморе[43], и её вместе со мной и Адамом доставили на остров в начале месяца. Теперь она ожидала своего часа в гараже, а у меня появилась хорошая отмашка, почему я не готовлюсь к экзаменам, а торчу здесь.

Возможно, что и мои внуки будут менять дранку этого дома на нечто более современное. Мне бы понравилась такая преемственность. Но это будет уже точно не дерево. Даже Адам заметил: тут не то что яблок – древесины нет как таковой. Похоже, что дому деда суждено стать первым и наверняка единственным обладателем дранки в Сент-Фоуи. Приобрести дерево с британского острова никому здесь не по силам. Это вам не дверцу от шкафа перевозить.

Внизу мы увязали солому в снопы. Я взвалил две охапки на оба плеча, Адам ограничился одной. Мы направились к дому мисс Вудс – она всю плешь деду проела, вопрошая, когда ей посчастливится использовать старую дедову крышу для мульчирования своего огорода.

Голый торс продолжали щекотать струившиеся капли пота, хоть солнце было неяркое. Проходя мимо дома Макэвоев, я заметил, как дёрнулась занавеска в окне гостиной. Через пару мгновений распахнулась парадная дверь и к нам выбежал запыхавшийся Билли. Мы притормозили.

– Глядите! Я сам сделал! Честное слово! – Билли задрал ногу на калитку, демонстрируя ботинок с тем самым узлом, название которого не давало покоя Адаму. – А зачем вам столько сена?

– Это не сено, – серьёзно ответил Адам, стоявший позади. – Это солома.

Я сделал вымученную гримасу:

– А есть разница?