Гарпун дьявола

В любом другом случае Адама можно было с лёгкой совестью послать по известному адресу – он лез не в своё дело, но Макэвой пришёл с повинной и не мог вновь оставить впечатление, будто ещё что-то утаивает.

Капитан сказал:

– Я думаю, или простуда, или инфекция, хотя явных признаков вроде высыпаний я не замечал. Да вам лучше самим спросить.

– Лучше не будем, – сказал Адам. – Мне кажется, Ровена сейчас как на иголках.

Макэвой кивнул.

– Но в остальном Билли совершенно здоров, да? – не отступал Адам.

– В остальном?

– Температура, рвота, частые походы на горшок – этого нет?

– Ах это, – капитан вздохнул. – Да нет, всё в порядке. Сегодня смог пойти на похороны. Не бог весть какое развлечение, да он и не впечатлительный особо. Быстро забывает всё.

– Счастливым будет, – сказал Адам.

– Да, верно! – засмеялся Хью Макэвой.

Он встал и протянул мне для пожатия руку. Я протянул в ответ, сказав, что тот правильно сделал. Джуди Рассел спасена.

Адам привстал.

– Не мог бы ты вспомнить, – спросил он, – как долго Джуди пробыла в вашем доме?

Макэвой – его рука замерла в руке Адама – открыл рот, вспоминая. Его брови удивлённо застыли.

– Что-то около получаса или даже минут сорок.

Адам довольно кивал.

– Спасибо, что поделился. Для нас это важно.

– Понимаю. – Макэвой распрощался.

Мы опустились обратно в шезлонги. Какое-то время молча пялились на маяк. Наконец Адам пробудился:

– Враньё! От начала и до конца. Не верю ни единому слову.

Я даже оторвал спину от лежака, подавшись вперёд в полном недоумении.

– Нет, эта семейка сплошь из лгунов и обманщиков!

– Ты не веришь Макэвою? – спросил я, вцепившись пальцами в поручни.

– Макс, не будь идиотом.

Я и не был. Посему откинулся обратно на лежак, морщась от раздражения. Очевидно же – Джуди соврала мне, потому что защищала отца, давая ему алиби. Выходит, как раз у Рассела алиби и не было.

Но я всё же выпалил:

– Хью Макэвой – человек чести. Он – капитан и видел смерть. Звания не раздают дешёвкам.

– Мы тоже её видели, ты нёс её на спине, – отмахнулся Адам. – Однако же ты до сих пор не признаёшься той, кого любишь.

Я вскипел.

– Это вообще другое. При чём тут…

– А меж тем ты видел, как скоротечна жизнь. Другой возможности может и не быть.

Помолчав, Адам добавил:

– И он – отнюдь не дешёвка.

Мне потребовалась пара минут, чтобы прийти в себя. И когда я успокоился, сказал:

– Я неправильно выразился. Что тебя смущает в истории Макэвоя?

– Морской узел, – неожиданно выдал Адам и посмотрел на меня.

– Морской узел? А при чём здесь это?

– Возможно, и ни при чём. Но из головы не выходит.

Я задумался, гадая, зная, что всё равно не попаду в точку. Я сдался.

– Это такая мелочь, – вкрадчиво сказал Адам, – меж тем она на многое указывает.

– Лишь на то, что Макэвой ловко владеет пальцами, – заметил я, припоминая, как тот вязал одной рукой морские узлы на ботинках.

– Это всё, что ты приметил?

Я облизал губу, делая задумчивый вид, хотя понимал, что в глазах друга уже выглядел идиотом.

– Что Макэвой – заботливый дядя? – предпринял я ещё одну попытку.

– Он назвал этот узел «морским», в этом-то всё дело. Но почему он так его назвал?

– Потому что это был морской узел, – попытался внести ясность я.

– Макэвой служил во флоте, а не в авиации, он командовал судном. Он был моряком. Понимаешь, к чему я?

– Нет, – раздражённо буркнул я, чувствуя, что надо мной потешаются.

– Моряки называют этот вид узла «хирургическим», а «морским» его именуют в медицине. Забавно, правда?

Я впервые слышал об этом и не мог не признать казус занятным.

– Но что это даёт против Макэвоя? – пробубнил я в свой стакан.

– Возможно, как я и говорил, это ничего не даёт, а возможно, Макэвой намеренно сказал именно так, потому что хотел, чтобы его не ассоциировали с моряками.

Адам замолчал и продолжал ещё долго разглядывать маячный шпиль, а я всё никак не мог осмыслить предложенный моим другом странный софизм.

Что с того, если я буду связывать Макэвоя с моряцким делом? И тут я представил: Хью Макэвой на краю скалы, в левой руке его острое зубчатое копьё. Он становится в позу – правая нога впереди, левая сзади – и, прицелившись, пускает гарпун по воздуху.

Я вновь присел. Глянул на Адама, тот закинул руки за голову, и можно было решить, что он беззаботно сибаритничает, потягивая виски, наслаждаясь свежим воздухом. Но он хмурился, а кончик его носа то и дело дёргался. Это были явные признаки, что мой друг учуял след, как самая упрямая ищейка, как птицы на судне начинают биться о прутья клеток, чуя землю. У Адама был дар не доверять людям, а я как раз против этого и борюсь, если помните. Но сейчас я признавал: мы не могли верить людям, которым верили ещё вчера.

Я вновь начал рассуждать вслух:

– Значит, полиция располагает весьма скудной информацией, а конкретно знает только про Джона Макэвоя. Мы же выяснили, что неподалёку от маяка находились ещё и Ровена с Саймоном Расселом. Теперь, полагаю, в список тех, кто остался незамеченным, входит и Хью Макэвой?

– Почему ты так решил?