Гарри МакГонагалл

Похоже, его тётя поняла, что у неё на глазах ругают Хогвартс, и потому предложила (на родном языке) продолжить экскурсию. А по окончании Гарри получил список предметов, которые имеет право изучать. Заодно его попросили к вечеру выбрать нужные, чтобы уже утром ему вручили расписание. Поскольку сейчас шли занятия, ни одного студента они так и не встретили, но юноше сказали, что тот увидит их за ужином.

Глава 34. Привыкаем к Франции.

— Ну что, Гарри, расскажешь, каким образом человек, едва знавший французский алфавит, вдруг заговорил как настоящий француз? — поинтересовалась Минерва. Сейчас они с племянником сидели в тамошнем Большом зале (здесь его называли залом трапез) в ожидании обеда, который начнётся приблизительно через четверть часа. — Мне ли не знать, что ты не осилишь новый язык, даже если будешь заниматься раз в неделю целый год.

Она явно намекала на уроки профессора Ла Велле, которые посещал племянник. Кстати, до «отъезда» во Францию Гарри и в этом году их не пропускал. Правда, язык так и не освоил (вот почему он решился на отчаянный шаг — впустил Гермиону в свой разум). К счастью, выучил достаточно, чтобы моментально применить новые знания. В противном случае усваивать всё, чем поделилась любимая, пришлось бы несколько недель. Так что уроки всё-таки окупились. Тут юный маг взглянул на тётю и сообразил, что пора бы уже ответить.

— Хм… ну, — начал чемпион поневоле, от волнения сразу же сбиваясь на американский акцент, — у Гермионы возникла идея.

— Продолжай.

Гарри никак не мог взять в толк, по какой причине ему неловко рассказывать, что они сделали. Тем не менее, он нисколько не сомневался, что меньше чем на правду тётя нипочём не согласится.

— Она, вроде как, научила меня при помощи легилименции. — Последние слова он выпалил так быстро, как только сумел.

Минерва явно удивилась, но при этом поджала губы.

— Что?! Да вы понимаете, как… как это опасно?

— Опасно? — переспросил юный маг, а на его лице появилось выражение недоумения. — Почему? В книгах ничего такого не было.

— Конечно не было — потому что так никто не учит. А значит — эту методику толком никто не проверял, поэтому могло произойти всё что угодно.

— Мне кажется, люди просто не хотят полностью открывать свой разум другому человеку, — парировал собеседник, ведь идея его девушки сработала безупречно. — Но это… личное. — Тут он невольно покраснел. — Однако у нас всё получилось. Я ведь учил французский, поэтому теперь говорю на нём свободно. Например, я уже знаю, что Шармбатон переводится как «красивые палочки». Да, чувствовал я себя немного странно, но очень доволен.

— А я и не знала, что Гермиона так хорошо говорит по-французски.

— Очень хорошо. Ты же в курсе, что она вместе с родителями несколько раз ездила в Париж. И выучила язык ещё до Хогвартса, потому что не хотела чувствовать себя беспомощной, если заблудится. А может — чтобы читать на французском. Я помню, как на первом занятии Гермиона сказала, что немного говорит по-французски, но это она явно поскромничала. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, что она забыла на этих уроках. Хотя… это же Гермиона, — Гарри усмехнулся. — Помню, как в прошлом году она настаивала, что хочет записаться на Магловедение.

— Я тоже, — откликнулась директриса с лёгкой улыбкой. — Она никогда не считает, что знает достаточно, и всегда стремится узнать больше.

— Да, — прошептал её племянник. Теперь он тоже улыбался, а его взор затуманился.

Тётя Минни положила руку ему на плечо.

— Не волнуйся — вы скоро увидитесь.

— Надеюсь.

В этот момент широкие двери распахнулись, и появились студенты в мантиях из тонкого шёлка. Девочки были одеты в светло-голубое, а мальчики — в синее. Невольный участник Турнира тут же заметил, что мантии не такие тяжёлые, как хогвартские. Ну конечно — здесь же гораздо теплее, чем в Шотландии. Похоже, надо срочно переодеться, иначе очень скоро придётся воспользоваться охлаждающими чарами.

— Пожалуй, я пересяду за преподавательский стол, а то вряд ли твои потенциальные друзья захотят сидеть со старым профессором, — заметила Минерва.

Когда она встала, собеседник начал протестовать:

— Никакая ты не старая… — однако быстро замолчал, поскольку тётя уже ушла. И теперь впервые с того момента, как появился в Шармбатоне, Гарри остался в одиночестве. Он сделал глубокий вдох, посмотрел на входивших студентов и улыбнулся им. Однако когда человек пять-шесть одарили его странным взглядом, а затем направились в дальний конец зала, улыбку как ветром сдуло. Но тут к нему подошёл темноволосый мальчик с карими глазами примерно его возраста, сел напротив и медленно заговорил по-английски:

— Привет. Меня… зовут… Жан-Люк Ле Салле. — Было заметно, что каждое слово даётся ему с большим трудом. — А ты… наверно…

— Гарри МакГонагалл, — подхватил гость, а потом перешёл на местный язык: — Я говорю по-французски.

— Хорошо — так общаться намного легче. Не возражаешь, если я укажу тебе на ошибку? Ну, ты же понимаешь — культурные различия и всё такое.

Собеседник нахмурился.

— Уже?