Гарри Поттер и Дары Смерти

— Мне жаль, если вы так думаете, — сказал Додж, ещё холоднее. — Уверяю вас, я писал сердцем.

— Ой, мы все знаем, как ты поклоняешься Дамблдору; ручаюсь, ты будешь считать его святым, даже если выплывет наружу, что он уделал со своей сестрой-сквибой!

— Мюриэль! — протестующее воскликнул Додж.

По груди Гарри потекла струйка холода, и ледяное шампанское было тут не при чём.

— Что вы имеете в виду? — спросил он у тёти Мюриэль. — Кто говорит, что его сестра была сквибом? Я думал, он болела.

— Тогда ты, Барри, неправильно думал! — сказала тётя Мюриэль, явно довольная произведённым ею эффектом. — И вообще, как ты решил, что что-то про это знаешь? ЭТО случилось за долгие годы до того, как ты, дорогой мой, вообще думать начал, и правда в том, что те из нас, кто тогда жил, так толком и не узнали, что же произошло. Потому я и не могу дождаться, что там Москита раскопала! Дамблдор долго держал эту свою сестричку под замком!

— Неправда! — выдохнул Додж, — абсолютная неправда!

— Он никогда не рассказывал мне, что его сестра — сквиб, — сказал Гарри, не думая, всё ещё чувствуя холод внутри.

— А с какой такой стати он вообще стал бы тебе рассказывать? — пронзительно выкрикнула Мюриэль, слегка покачнувшись на стуле при попытке сфокусировать глаза на Гарри.

— Причина, почему Альбус никогда не говорил об Ариане, — начал Элфиас голосом, скованным от избытка чувств, — я бы сказал, совершенно ясная. Он был так душевно опустошён её смертью…

— А почему никто никогда её не видел, Элфиас? — визгливо перебила его Мюриэль. — Почему половина из нас вообще узнала о том, что она была, только когда вынесли гроб и устроили похороны? Где был такой святой Альбус, когда Ариана сидела в погребе? Блистал в Хогвартсе, и в голову не брал, что творится в его собственном доме!

— Что вы имеете в виду — сидела в погребе? — спросил Гарри. — Это как?

У Доджа стал совсем несчастный вид. Тётя Мюриэль опять хохотнула и ответила Гарри:

— Дамблдорова матушка была жуткая женщина, просто жуткая. Магглорождённая, хотя, как я слышала, претендовала на иное…

— У неё никогда не было таких претензий! Кендра была чудесная женщина, — с жалким видом прошептал Додж, но тётя Мюриэль его проигнорировала.

— …гордая и очень властолюбивая, из тех ведьм, для которых стыдобушка произвести на свет сквиба…

— Ариана не была сквибой! — выдавил Додж.

— Ты так говоришь, Элфиас, но тогда объясни, почему её никогда не приглашали в Хогвартс! — заявила тётя Мюриэль, и снова обратилась к Гарри. — В наше время появление сквибов часто замалчивали, хотя до того, чтобы запереть маленькую девочку в доме, как в тюрьме, и делать вид, что её вообще не существует, обычно не доходило…

— Говорю тебе, там было не так! — заявил Додж, но тётя Мюриэль неслась дальше, по-прежнему обращаясь к Гарри:

— Сквибов обычно сплавляли в маггловские школы и напутствовали встроиться в мир магглов… много гуманнее, чем пытаться найти им место в волшебном мире, где они были бы низшим классом, но Кендре, по её природе, и присниться не могло — отправить свою дочь в школу к магглам…

— Ариана была очень хрупкая! — сказал Додж с отчаянием. — Её здоровье не позволяло ей…

— … не позволяло выходить из дому? — хмыкнула Мюриэль. — Тем не менее, её никогда не водили к Святому Мунго, и ни разу не позвали к ней целителя!

— Ну, Мюриэль, откуда ты это взяла…

— К твоему сведению, Элфиас, мой кузен Ланселот как раз тогда был целителем в Святом Мунго, и рассказывал у нас дома, под строгим секретом, что Ариану в госпитале ни разу не видели. Очень это ему казалось подозрительным!

Додж выглядел так, словно вот-вот разрыдается. Тётя Мюриэль, очень довольная собой, щёлкнула пальцами, требуя ещё шампанского. Гарри, оцепенев, вспоминал, как Десли когда-то одёргивали его, запирали его, убирали с глаз долой — за то преступление, что он был волшебником. Действительно ли Дамблдоровой сестре выпала та же злая судьба, только наизнанку — сидеть под замком за нехватку волшебности? И неужели Дамдлдор в самом деле оставил её этой злой судьбе, а сам блистал в Хогвартсе и развивал свои таланты?

— В общем, если бы Кендра не умерла первой, — подытожила Мюриэль, — я бы сказала, что это она прикончила Ариану…

— Как ты можешь так, Мюриэль! — простонал Додж. — Чтобы мать убила собственную дочь? Думай, что говоришь!

— Если эта так называемая мать смогла запереть дочку на годы, то почему бы и нет? — пожала плечами тётя Мюриэль. — Но как я сказала, это не важно, потому что Кендра умерла раньше Арианы — никто толком не знает, отчего…

— Да, Ариана могла предпринять отчаянную попытку освободиться, и в этой борьбе убить Кендру, — задумчиво протянула тётя Мюриэль. — Тряси своей головой сколько угодно, Элфиас. Ты же был на Арианиных похоронах, так ведь?

— Да, я там был, — проговорил Додж дрожащими губами, — и мне не вспомнить более печального, безнадёжно печального события. Сердце Альбуса было разбито…

— И не только сердце. Разве Аберфорт не расквасил ему нос, прямо на похоронах?