Гарри Поттер и Дары Смерти

Злобно щерясь, эльфы сновали под ногами Упивающихся Смертью и ножами кромсали им лодыжки и колени; куда ни глянь, Упивающиеся Смертью валились под натиском наседавших противников, падали от заклятий, вытаскивали из ран стрелы, получали ножами по ногам от эльфов или попросту пытались убежать и тонули в наплыве толпы ополченцев.

Однако война ещё не кончилась; сквозь толпу дуэлянтов, мимо связанных пленных Гарри пробился в Большой зал.

Вольдеморт в самом сердце боя крушил и сметал всех, кто попадался под руку. Гарри не удавалось точно прицелиться; по-прежнему невидимый, он стал проталкиваться ближе. Большой зал наполнялся людьми — все, кто ещё мог ходить, устремлялись сюда.

Гарри видел, как Джордж и Ли Джордан сбили с ног Гнусли. Долохов с криком пал от руки Флитвика. Огрид через весь зал швырнул Уолдена Maкнейра — тот впечатался в стену и без сознания сполз на пол. Рон и Невилл завалили Фенрира Уолка, Аберфорс сшиб Гадвуда, Артур и Перси обезвредили Ретивса, а Люциус и Нарцисса Малфои бежали сквозь толпу, даже не пытаясь сражаться, и истошно звали сына.

Вольдеморт тем временем, кривясь в холодной ненависти, отбивался от Макгонаголл, Дивангарда и Кингсли, а те увёртывались и пригибались; попытки его уничтожить пока не увенчались успехом.

Беллатрикс яростно дралась ярдах в пятидесяти от Вольдеморта. Как и её господин, она воевала с троими: Гермионой, Джинни и Луной; они очень старались, но Беллатрикс была им не по зубам. В дюйме от головы Джинни пронеслось убийственное проклятие...

Гарри развернулся и бросился к Беллатрикс, но не успел сделать и нескольких шагов, как его смели в сторону.

— НЕ ТРОНЬ МОЮ ДОЧЬ, СВОЛОЧЬ!

Миссис Уизли на бегу сбросила плащ, освобождая руки. Беллатрикс развернулась и при виде новой соперницы расхохоталась.

— С ДОРОГИ! — крикнула миссис Уизли девочкам и, взмахнув палочкой, вступила в бой. Гарри с ужасом и восторгом наблюдал, как мелькает и кружится палочка Молли Уизли; улыбка Беллатрикс Лестранж дрогнула и обернулась звериным оскалом. Световые заряды летели из палочек, и вскоре пол под ногами ведьм раскалился докрасна и растрескался: женщины бились насмерть.

— Нет уж! — рявкнула миссис Уизли каким-то школьникам, бросившимся на помощь. — Прочь! Назад! Она моя!

Сотни человек, теснясь у стен, наблюдали за двумя поединками: Вольдеморта и трёх его противников и Беллатрикс с Молли, а Гарри оставался невидим, разрывался от желания вмешаться, защитить, но боялся, как бы не пострадали невинные.

— Что-то будет с твоими детками, когда я тебя укокошу? — язвительно бросила Беллатрикс, совершенно обезумевшая, как и её господин. Заклятия танцевали вокруг, и она ловко уворачивалась. — Что будет, когда мамочка отправится вслед за Фредди?

— Ты! Больше! Никогда! Не тронешь! Наших! Детей! — заорала миссис Уизли.

Беллатрикс ликующе расхохоталась — совсем как её кузен Сириус перед тем, как исчезнуть за завесой, — и Гарри вдруг понял, что сейчас произойдёт.

Заклятие Молли пролетело под рукой Беллатрикс и поразило её в грудь, прямо над сердцем.

Злорадная ухмылка застыла на лице Беллатрикс, глаза вытаращились; на крошечную долю секунды она постигла, что случилось, а потом упала замертво, и тогда толпа взревела, а Вольдеморт завизжал.

Точно в замедленной съёмке Гарри развернулся и увидел, как Вольдеморт, взбешённый потерей последней, самой верной своей соратницы, запустил в Макгонаголл, Кингсли и Дивангарда заклятием такой взрывной силы, что все трое отлетели назад, кувыркаясь в воздухе. Затем он направил палочку на Молли Уизли.

— Протего! — прогремел голос Гарри, и посреди зала встал заградительный щит. Вольдеморт заозирался, не понимая, кто это сделал, и Гарри наконец-то сбросил плащ-невидимку.

Со всех сторон понеслись восторженные, ошеломлённые возгласы:

— Гарри! ОН ЖИВ! — и тотчас замерли. Толпа испугалась, повисла гробовая тишина, а Гарри и Вольдеморт, сцепившись взглядами, одновременно заходили по кругу, точно волки перед дракой.

— Помогать не надо, — громко объявил Гарри. В тишине его голос прозвучал подобно горну. — Всё так, как должно быть. Я всё должен сделать сам.

Вольдеморт зашипел:

— На самом деле Поттер думает иначе. — Его глаза горели красным огнём. — У него совершенно другие планы. Кем ты сегодня прикроешься, Поттер?

— Никем, — спокойно ответил Гарри. — Окаянтов больше нет. Остались только ты да я. Выжить суждено лишь одному, и один из нас вот-вот уйдёт...

— Один из нас? — усмехнулся Вольдеморт, и всё тело его напряглось, а кровавые глаза смотрели не моргая — он был словно змея перед смертельным броском. — И кто же выживет? Уж не ты ли, молокосос, который остался жив благодаря случайности и Думбльдору, дёргавшему за ниточки?

— Моя мама погибла, спасая меня, — это случайность? — поинтересовался Гарри. Они всё ходили по кругу, вперившись друг в друга, и для Гарри сейчас не существовало никого на свете, кроме Вольдеморта. — Или что я дрался с тобой на кладбище? Что сегодня я не защищался, но выжил и снова с тобой дерусь? Это всё случайности?