Гарри Поттер и дары Смерти(«Translate Army»)

Итак, когда моя мать умерла, на мне лежала ответственность за больную сестру и своенравного брата, я вернулся в свою деревню в злости и горечи. В ловушке, жизнь проходит зря, так я думал! А потом, конечно приехал он…”

Дамблдор снова взглянул Гарри прямо в глаза.

“Гриндевальд. Ты не можешь себе представить, как его идеи захватили меня. Маглы заставлены обслуживать. Волшебники торжествуют. Гриндевальд и я, прославленные молодые лидеры революции.

О, у меня были сомнения. Я успокаивал свою совесть пустыми словами. Это все будет во благо и весь вред будет восполнен во сто крат. Знал ли я, в глубине души, кем был Гриндевальд? Я думаю я знал, но закрывал на все глаза. Если планы, которые мы строили, принесли бы плоды, все мои мечты стали бы явью.

И в центре наших схем Реликвии Смерти! Как это нравилось ему, как это нравилось нам обоим! Непобедимая палочка, оружие, которое приведет нас к власти! Воскрешающий камень — для него, я делал вид, что не знаю этого, это означало армию Инфери! Для меня, я признаюсь, это означало возвращение моих родителей и снятие всей ответственности с моих плеч.

И Мантия… все же мы не очень много обсуждали Мантию, Гарри. Мы оба могли скрыть себя и без мантии, но истинная ее магия, конечно, заключалась в том, чтобы защищать других, не только ее владельца. Я думал, что если мы в конце концов найдем ее, она поможет прятать Ариану, но мы интересовались Мантией только потому, что она составляла трио, по легенде, человек, который объединит все три вещи, становиться Хозяином Смерти, что для нас означало непобедимым.

Непобедимые хозяева смерти, Гриндевальд и Дамблдор! Два месяца безумия, жестоких мечтаний и пренебрежения к двоим единственным оставшимся членам моей семьи.

А потом…ты знаешь что случилось потом. Реальность вернулась в обличии моего грубого, необразованного и бесконечно более замечательного брата. Я не хотел слушать правды, которую он кричал ме в лицо. Я не хотел слушать, что не могу начать искать Реликвии со слабой и неуравновешенной сестрой на попечении.

Спор перерос в драку. Гриндевальд потерял контроль. Все то, что я тайно уважал в нем, вырвалось на свободу. И Ариана…после всей заботы и внимания моей матери…лежала на полу мертвая”.

Дамблдор тяжело вздохнул и начал плакать. Гарри потянулся к нему и был рад понять, что может дотронуться до него: он крепко сжал его руку, и Дамблдор постепенно вернул контроль над собой.

“Гриндевальд сбежал, как любой другой на его месте, но я мог бы это предсказать. Он исчез вместе со своими планами по завоеванию власти, и схемами по издевательству над маглами, и мечтами о Реликвиях Смерти, мечтами, которые я поощрял и помогал в осуществлении. Он сбежал, в то время как я должен был хоронить сестру и учиться жить со своей виной и ужасной скорбью, ценой за мой позор.

Шли годы. О нем были сплетни. Говорили, что он достал волшебную палочку невероятной силы. Мне, тем временем, был предложен пост Министра Магии, даже не один, а несколько раз. Естественно я отказался. Я научился понимать, что мне не должны доверять власть”.

“Но вы были бы лучше, намного лучше, чем Фадж и Скримджер!” — вырвалось у Гарри.

“Действительно?” — тяжело спросил Дамблдор. “Я в этом не так уверен. Я доказал, будучи еще очень молодым человеком, что власть это моя слабость и мое искушение. Это довольно любопытная вещь, Гарри, но те, кто больше всего подходят для власти, это те, кто никогда не ищут ее. Те, кто, как ты, становятся лидерами и берут на себя эту ношу, потому что должны, выясняют, с удивлением для самих себя, что неплохо с ней справляются.

Мне было безопасней в Хогвартсе. Я думаю, я был неплохим учителем — ”

“Вы были лучшим — ”

“Ты очень добр, Гарри. Но пока я занимал себя тренировкой молодых волшебников, Гриндевальд собирал армию. Говорили, что он боится меня, и наверное так и было, но, я думаю, меньше, чем боялся его я. О, нет, не смерти” — сказал Дамблдор на вопрошающий взгляд Гарри. “Ничего из того, что он мог бы мне сделать с помощью магии. Я знал, что мы были равны, я даже, может быть, умел больше. Я боялся правды. Как видишь, я не знал, кто из нас, в этой последней, ужасной схватке произнес заклинание, которое убило мою сестру. Ты можешь назвать мня трусом — и будешь прав. Гарри, я боялся, помимо всего прочего, знания, что это я убил ее, не из-за своей самонадеянности и глупости, но потому что нанес удар, который унес ее жизнь.

И я думаю, он знал это, я думаю, он знал, что пугает меня. Я откладывал встречу с ним пока, наконец, не стало слишком позорно, чтобы избегать его и дальше. Люди умирали и, казалось, его никто не мог остановить, и я должен был сделать все, что мог.

Ты знаешь, что было дальше. Я победил его. Я выиграл палочку”.

И снова тишина. Гарри не спрашивал, выяснил ли Дамблдор, кто убил Ариану. Он не хотел знать, и еще меньше он хотел, чтобы Дамблдор должен был сказать ему. Теперь он знал, что увидел Дамблдор в зеркале Еиналеж и почему Дамблдор с таким пониманием он отнесся тогда к Гарри.