Гарри Поттер и камера секретов

Вокруг были пауки. Не крохотные паучки, снующие по опавшим листьям. Пауки размером с ломовую лошадь: восьмиглазые, восьминогие, черные, мохнатые, гигантские. Здоровенный паук, несущий Гарри, спустился по обрывистому склону к серебристой, куполом натянутой посреди долины паутине, в то время как его сородичи приближались, возбужденно щелкая клешнями при виде добычи.

Паук отпустил Гарри, и мальчик упал на четвереньки. Рядом с ним на землю рухнули Рон и Клык. Пёс больше не скулил и тихонько сжался в комок. Вид Рона отражал все чувства Гарри. Его рот был разинут в беззвучном крике, а глаза вылезали из орбит. До Гарри вдруг дошло, что бросивший его паук что-то говорит. Сложно было понять, что именно, потому что при каждом слове он щелкал клешнями.

— Арагог! — позвал он. — Арагог!

В центре серебристой паутины появился паук, размером с небольшого слона. Черную шерсть на его туловище и ногах уже тронула седина, а глаза на уродливой голове с жуткими челюстями, были молочно-белыми. Он бы слеп.

— Что там? — спросил он, стремительно щелкая клешнями.

— Люди, — клацнул паук, принесший Гарри.

— Это Хагрид? — спросил паук, приближаясь. Его восемь белых глаз беспорядочно блуждали.

— Чужаки, — прощелкал паук, принесший Рона.

— Так убейте их, — бросил Арагог. — И стоило меня будить…

— Мы друзья Хагрида! — крикнул Гарри. Ему казалось, что сердце выскочило из груди и стучит где-то в горле.

Клац, клац, клац защелкали паучьи клешни по всей долине.

Арагог помедлил.

— Хагрид никогда раньше не присылал к нам людей, — медленно проговорил он.

— Хагрид попал в беду, — отрывисто дыша, сказал Гарри. — Вот почему мы пришли.

— В беду? — переспросил старый паук, и Гарри показалось, что в клацаньи клешней появилось беспокойство. — А зачем он прислал вас?

Гарри хотел было подняться, но передумал, боясь, что ноги не будут держать его. Так что он продолжил говорить сидя, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее.

— В школе все думают, что Хагрид натравливал… эээ… что-то на учеников. Его забрали в Азкабан.

Арагог яростно щелкнул клешнями, тот же звук эхом повторился по всей долине. Это прозвучало почти как аплодисменты, если не учитывать, что от аплодисментов Гарри никогда не замирал от ужаса.

— Но это же было давно, — раздраженно сказал Арагог. — Уже прошло так много лет. Я хорошо все помню. Поэтому его и выгнали из школы. Они думали, что я тот монстр, что обитает в Камере Секретов. Они решили, что Хагрид открыл Камеру и выпустил меня на свободу.

— А вы … вы не были в Камере Секретов? — спросил Гарри, чувствуя как на лбу у него выступил холодный пот.

— Я! — возмутился Арагог, сердито щелкая клешнями. — Я родился не в замке. Я родом из дальних стран. Один путешественник отдал меня Хагриду, когда я был еще яйцом. Хагрид, еще совсем мальчишкой, заботился обо мне, прятал меня в чулане в замке, кормил остатками со стола. Хагрид хороший друг и хороший человек. Когда меня обнаружили и обвинили в смерти девочки, он защитил меня. С тех пор я живу здесь в лесу, и Хагрид все еще навещает меня. Он даже нашел для меня жену, Мосаг, и видишь, как разрослась наша семья. Все благодаря Хагриду.

Гарри собрался с духом и спросил:

— Так вы никогда ни на кого не нападали?

— Никогда, — хрипло ответил старый паук. — Желание убивать — в моей природе, но из уважения к Хагриду, я ни разу не причинил вреда человеку. Тело убитой девочки нашли в туалете. А я не бывал нигде в замке, кроме чулана, где вырос. Мы, пауки, любим тишину и темноту.

— Но раз так…Вы знаете, кто убил эту девочку? — спросил Гарри. — Потому что, кем бы он ни был, он вернулся и снова нападает на людей.

Его слова потонули в громких возмущенных щелчках и сердитом шорохе множества длинных ног; со всех сторон к нему подступали большие черные тени.

— То, что живет в замке, — сказал Арагог, — древнее существо, которого мы, пауки, боимся больше всех на свете. Я помню, как попросил Хагрида отпустить меня, когда почувствовал, как эта тварь движется по замку.

— И что же это? — нетерпеливо спросил Гарри.

Снова громкие щелчки, шорох ног, пауки подошли еще ближе.

— Мы не говорим об этом! — рассердился Арагог. — Мы не называем его имя! Я даже Хагриду не говорил, что это за ужасное чудовище, хотя он спрашивал меня много раз.

Гарри не хотел настаивать, особенно при пауках, наступающих со всех сторон. Арагог, похоже, устал от этих разговоров. Он медленно направился обратно под купол своей паутины, но его сородичи продолжали медленно приближаться вплотную к Гарри и Рону.

— Ну, тогда мы пойдем, — в отчаянии обратился к Арагогу Гарри, слыша, как позади него шуршат листья.

— Пойдете? — сказал Арагог. — Не думаю.

— Но, но…

— Мои сыновья и дочери, повинуясь мне, не трогают Хагрида. Но я не могу лишить их свежего мяса, когда оно само приходит к нам. Прощайте, друзья Хагрида!

Гарри повернулся кругом. В нескольких метрах от него возвышалась сплошная стена пауков, щелкающих клешнями. Их глаза блестели на уродливых черных головах.