Гарри Поттер и камера секретов

Змеиный хвост снова хлестнул по полу. Гарри пригнулся. Что-то мягкое ударило его по лицу. Василиск подбросил Сортировочную Шляпу прямо ему в руки. Гарри схватил ее — Шляпа была его последней надеждой, больше у него ничего не осталось. Гарри натянул ее на голову и бросился на пол, уклоняясь от хвоста василиска, снова пронесшегося над ним.

— Помоги мне… помоги мне, — молил Гарри, крепко зажмурившись под шляпой. — Прошу, помоги мне…

Шляпа не ответила ему. Вместо этого она съежилась, словно сжатая невидимой рукой.

Что-то твердое и тяжелое так стукнуло Гарри по голове, что он чуть не потерял сознание, из глаз посыпались искры. Он потянул за макушку шляпы, чтобы её снять, и изнутри выпало что-то длинное и твердое.

Из шляпы появился сверкающий серебряный меч, с рукояткой, украшенной рубинами размером с яйцо.

— Убей мальчишку! Оставь птицу! Мальчишка за тобой — почуй его!

Гарри поднялся на ноги, готовый ко всему.

Василиск наклонил голову, его тело извивалось, натыкаясь на колонны, и вот он повернулся к Гарри. Мальчик увидел огромные окровавленные глазницы, широко разинутую пасть, готовую проглотить его целиком, унизанную клыками, длинными как его меч, сверкающими, ядовитыми…

Змей слепо кинулся вперед. Гарри увернулся, и василиск ударился о стену Камеры. Змей снова бросился, и его раздвоенный язык задел бок Гарри. Мальчик поднял меч, крепко держа его обеими руками.

Василиск снова сделал бросок, и на этот раз достиг цели. Гарри всем своим весом налег на меч и по самую рукоятку вонзил его в змеиную пасть.

Но как только теплая кровь полилась по его рукам, Гарри почувствовал жгучую боль выше локтя. Один длинный отравленный клык вонзался все глубже и глубже ему в руку и откололся, когда змея, накренившись, упала на пол и забилась в конвульсиях.

Гарри сполз вниз по стене. Он схватил клык, испускающий яд в его тело, и вырвал его из руки. Но он понимал, что уже слишком поздно. От раны медленно распространялась жгучая боль. Гарри сидел, глядя, как его собственная кровь пропитывает плащ, глаза его застилал туман. Камера исчезала в вихре тусклого света.

Какое-то алое пятно промелькнуло у него перед глазами, и Гарри услышал рядом с собой тихое клацанье когтей.

— Фокс, — хрипло проговорил Гарри, — ты был великолепен, Фокс …

Он почувствовал, как птица положила свою прекрасную голову прямо на то место, где в него вонзился змеиный клык.

Послышались звуки шагов, эхом отражавшиеся от стен, и вот перед ним появилась темная тень.

— Ты покойник, Гарри Поттер, — раздался над ним голос Риддла. — Покойник. Даже птичке Дамблдора это понятно. Видишь, что он делает, Поттер? Он плачет.

Гарри моргнул. Голова Фокса то и дело расплывалась перед его глазами. Мутные перламутровые слезы катились по гладким перьям птицы.

— Я буду сидеть здесь и смотреть, как ты умираешь. Можешь не торопиться, у меня полно времени.

Гарри словно проваливался в сон. Все вокруг кружилось.

— Вот как встречает свой конец знаменитый Гарри Поттер, — послышался издалека голос Риддла. — Один, в Камере Секретов, покинутый товарищами, и, наконец, побежденный Темным Лордом, которому имел глупость сопротивляться. Скоро ты встретишься со своей мамашей-грязнокровкой. Она выгадала для тебя двенадцать лет жизни, но Лорд Волдеморт все равно настиг тебя, как и должно было случиться…

Гарри подумал, что если он и умирает, то смерть не такая уж страшная штука. Даже боль уже прошла…

Но умирал ли он? Вместо того, чтобы раствориться в темноте, очертания Камеры снова становились четче. Гарри тряхнул головой и увидел Фокса. Его голова все еще лежала у Гарри на руке. Перламутровые слезы сверкали вокруг раны — но самой раны уже не было.

— Пошла прочь, птица, — неожиданно произнес Риддл. — Прочь от него. Я сказал прочь!

Гарри поднял голову. Риддл целился его палочкой в Фокса. Раздался взрыв, похожий на выстрел и Фокс взвился ввысь красно-золотым вихрем.

— Слезы Феникса… — тихо пробормотал Риддл, глядя на руку Гарри. — Конечно же… они обладают целебной силой … я и забыл…

Он посмотрел Гарри в лицо.

— Но это не важно. Так даже лучше. Ты и я, Гарри Поттер… лишь ты и я…

Он поднял палочку.

Но тут, взмахивая крыльями, у них надо головами снова появился Фокс, и бросил что-то Гарри на колени. Это был дневник.

На долю секунды Гарри и, все еще поднимавший палочку Риддл замерли, глядя на него. Потом, даже не размышляя, словно всегда знал, что делать, Гарри поднял с пола клык Василиска и вонзил его прямо в середину дневника.

Раздался дикий, пронзительный, протяжный крик. Чернила хлынули из дневника, переливаясь через руки Гарри прямо на пол. Риддл корчился, извивался, метался с воплями, и вдруг…

Он исчез. Палочка Гарри со стуком упала на пол и воцарилась тишина, нарушаемая лишь мерными звуками: кап, кап, кап — из дневника все еще сочились чернила. Яд василиска прожег в нем дыру.