Гарри Поттер и Кубок Огня

Думбльдор посмотрел на мадам Максим и Огрида, потом на Флёр Делакёр и остальных бэльстэковцев, на Виктора Крума и дурмштранговцев за слизеринским столом. Крум, заметил Гарри, глядел беспокойно, почти испуганно, словно ожидая от Думбльдора какой-то резкости.

— Всех наших гостей, — Думбльдор задержал взгляд на дурмштранговцах, — если у них возникнет желание вернуться к нам, мы всегда будем рады видеть. Я хочу, чтобы все вы помнили, — в связи с возвращением Лорда Вольдеморта это необходимо помнить: наша сила — в единстве, слабость наша — в разобщённости... Лорд Вольдеморт обладает великим даром повсюду сеять вражду и раздоры. У нас есть лишь один способ борьбы — крепкие узы дружбы и доверия. Культурные, национальные различия — ничто, если у нас одна цель, а сердца открыты... Я знаю — и ещё никогда так сильно не желал ошибиться, — что впереди у нас тёмные, трудные времена. Кое-кто здесь уже пострадал от Лорда Вольдеморта. Он сломал судьбы многих и многих семей. Неделю назад вы лишились товарища... Помните Седрика. И если придёт время выбирать между тем, что просто, и тем, что правильно, вспомните, как поступил Лорд Вольдеморт с хорошим, добрым, храбрым мальчиком, который случайно оказался у него на пути. Помните Седрика Диггори.

Сундук Гарри был упакован; на крышке стояла клетка с Хедвигой. Гарри, Рон и Гермиона вместе с остальными четвероклассниками топтались в переполненном вестибюле и ждали карет, которые отвезут их на платформу Хогсмед. Снова был прекрасный летний день. Вечером Бирючинная улица встретит Гарри во всём своём великолепии, утопая в зелени и поражая глаз буйством красок на клумбах. Мысль об этом не принесла никакой радости.

— 'Арри!

Он оглянулся. По парадному крыльцу взбегала Флёр Делакёр. Позади неё было видно, как во дворе Огрид помогает мадам Максим запрягать гигантских коней. Бэльстэкская карета готовилась к взлёту.

— Ми есчё увьидимся, я надеюсь, — подбежав, сказала Флёр и протянула руку. — Я 'очу найти здьесь габоту, чтоби усовегшенствовать свой английский.

— У тебя очень хороший английский, — задушенным от волнения голосом проговорил Рон. Флёр улыбнулась ему. Гермиона надулась.

— До свьидания, 'Арри. — Флёр повернулась к выходу. — Било пгиятно с тобой познакомьиться!

Гарри посмотрел, как Флёр стремительно идёт по газону к мадам Максим, как красиво играет солнечный свет в её серебристых волосах, и его настроение стало чуточку лучше.

— Интересно, как будут добираться назад дурмштранговцы? — с любопытством спросил Рон. — Как думаете, они смогут вести корабль сами, без Каркарова?

— Каркаров не водил корабл, — проворчали рядом. — Сидел в каюте, а нас заставлял делат всю работу. — Крум подошёл попрощаться с Гермионой. — Мошно с тобой поговорит? — спросил он у неё.

— Ой... да... конечно, — слегка разволновавшись, ответила она, последовала за Крумом в толпу и скрылась из виду.

— Давай быстрее! — громко закричал ей вслед Рон. — Кареты вот-вот приедут!

Караулить кареты он, однако, предоставил Гарри, а сам провёл следующие минуты, вытягивая шею и выглядывая поверх голов, чем там занимаются Крум и Гермиона. Те вернулись довольно скоро. Рон испытующе вгляделся в лицо Гермионы, но оно было совершенно безмятежно.

— Мне нравился Диггори, — отрывисто сообщил Крум Гарри. — Он всекта был со мной вешлив. Всекта. Хот я и из «Дурмштранга»... с Каркаровым, — добавил он, помрачнев.

— У вас уже есть новый директор? — спросил Гарри.

Крум пожал плечами. Потом, как и Флёр, протянул руку и попрощался сначала с Гарри, потом с Роном.

Рона явно терзала тяжёлая внутренняя борьба. Крум уже собрался уходить, и тут Рон выпалил:

— Дашь мне автограф?

Гермиона отвернулась, улыбаясь безлошадным каретам, что приближались по подъездной дороге, а Крум, удивлённый, но польщённый, подписал для Рона кусочек пергамента.

На обратном пути к вокзалу Кингз-Кросс погода была совсем не такая, как в сентябре, по дороге в «Хогварц». В небе не было ни облачка. Гарри, Рон и Гермиона отыскали себе отдельное купе. Свинринстеля, чтобы не ухал как сумасшедший, снова накрыли парадной мантией Рона. Хедвига дремала, сунув голову под крыло, а Косолапсус свернулся на свободном сиденье рядом с Гермионой и походил на большую и рыжую мохнатую подушку. Поезд мчался на юг, а Гарри, Рон и Гермиона разговаривали охотнее и свободнее, чем всю последнюю неделю в школе. Речь Думбльдора на прощальном пиру как будто открыла в Гарри какие-то шлюзы. Обсуждать случившееся стало не так больно. Они беседовали о том, что, возможно, уже сейчас предпринимает Думбльдор против Вольдеморта, и прервались, только когда прибыла тележка с едой.

Купив еду, Гермиона вернулась и убрала деньги в рюкзак; оттуда выглянул номер «Оракула».

Гарри неуверенно посмотрел на газету, не зная, стоит ли выяснить, о чём там пишут, но Гермиона, перехватив его взгляд, спокойно сказала: