Гарри Поттер и Леди Совершенство (СИ)

И действительно, в первой клетке взад-вперед прохаживались два вполне солидных, средних лет джентльмена в полосатых брюках и черных цилиндрах. Казалось, они чего-то ждут.

Дети всех размеров и возрастов копошились и играли друг с другом в другой клетке. Животные с большим интересом разглядывали детей, а некоторые пытались их рассмешить, просовывая через решетку свои хвосты или лапы. А Жираф, протянув длинную шею через головы других животных, даже позволил одному маленькому мальчику, одетому в красивую матросскую рубашку, схватить себя за нос.

В следующей клетке сидели три пожилые дамы. Все они были в длинных плащах и резиновых калошах. Одна из них вязала, но зато две другие стояли возле самой решетки и, тыча в животных своими зонтами, кричали что было сил:

— Убирайтесь! Прочь отсюда, мерзкие твари! Прочь, вам говорят!

— Хочу чаю! Хочу чаю! — вопила одна из них.

— Какая забавная! — говорили животные и громко смеялись.

— Гарри, смотри! — сказал вдруг Дадли, показывая на клетку в конце ряда. — Ведь это же…

— Старуха Фигг! — вне себя от изумления, еле выговорил Гарри.

И это действительно была Миссис Фигг. Она носилась взад и вперед по клетке и, брызжа слюной, во все горло орала:

— Мои котики! Как же там мои котики! Чёртовы твари, отпустите меня к ним!

Каждый раз, когда она подходила к решетке, стоящий рядом Тигр легонько тыкал её палкой, что вызывало взрыв новых проклятий со стороны старушки.

— Но как? Как они все сюда попали? — спросил Гарри у Льва.

— Потерялись, — сказал Лев. — Точнее — заблудились. В общем, это те люди, которые остались внутри после того, как ворота закрыли. Надо же их было куда-то девать, вот мы и поместили их сюда… Вон та, между прочим, очень опасна. Вы к ней близко не подходите, — и он указал на Старуху Фигг.

— Вот оно! Кормление! — сказал Лев и принялся энергично протискиваться вперед.

А тем временем по узкому коридору, отделявшему клетки от поручня, за которым толпились зрители, четыре Бурых Медведя, одетых в синие форменные фуражки, катили большие металлические тележки, нагруженные едой.

— Посторонись! Осади назад! — то и дело кричали они зазевавшимся животным.

Добравшись наконец до клеток, они стали их по очереди открывать и просовывать туда еду, надетую на вилы.

Гарри и Дадли удачно втиснулись между Пантерой и Собакой Динго, так что им все было прекрасно видно.

Молодняку бросали бутылки с молоком. Младенцы ловили их на лету и хищно присасывались к горлышкам. Те, что были постарше, снимали с вил пряники и пирожки, после чего принимались их жадно пожирать.

Старые леди в калошах получили три фарфоровые тарелочки, на каждой из которых лежало по нескольку бутербродов и булочек.

Джентльмены в цилиндрах закусывали бараньими котлетами и пили пиво из больших кружек.

Скоро, однако, шум в Павильоне стал понемногу стихать.

— Ну, — сказал Лев, — кажется, дело идет к концу. Прошу прощения, но я должен идти. Увидимся позже, на Большом Хороводе. Я разыщу вас, — он попрощался и ушел, потряхивая в такт шагам своей великолепной напомаженной гривой.

— Интересно, Даддерс, выпустят их опять когда-нибудь или нет? Ведь на их месте мог бы оказаться любой из нас… — сказал Гарри.

Однако, повернувшись к Дадли, он обнаружил, что того рядом нет.

Поиски были непродолжительными. Он нашелся почти сразу, стоя на одной из дорожек Дадли о чем-то беседовал с Пингвином, и они были очень и очень похожи. Гарри прыснул. Под одним крылом у Пингвина была зажата большая тетрадь, а под другим — ничуть не меньших размеров карандаш. Когда Гарри подошел к ним, Пингвин с задумчивым видом грыз карандаш, а Дадли, видимо, отвечая на какой-то вопрос, говорил:

— Нет, никак не могу придумать. — на его лбу отражалась нешуточная работа мысли.

— Тогда, может, ты мне скажешь, — повернулся Пингвин к Поттеру, — какая рифма на слово «Мэри»? Написать «звери» я не могу, так как это уже было в прошлый раз. Если вы хотите предложить «пери», то не нужно. Я уже думал об этом, но это совершенно на нее не похоже. Так что «пери» тоже не подходит.

— Двери! — выпалил радостно Дадли.

— М-м-м-м… Пожалуй, это недостаточно поэтично, — отозвался Пингвин.

— А как насчет «постели»?

— Ну… — Пингвин немного подумал. — Нет. Все-таки не очень хорошо. Боюсь, что от этого тоже придется отказаться, — пробормотал он понуро. — Я, видите ли, пытаюсь написать к Дню Рождения поэму… Я даже уже сочинил первую строчку:

«О, Мэри, Мэри…»

Но дальше, к сожалению, не продвинулся ни на шаг. Какая досада! Они все ждут от Пингвина чего-нибудь необычного, и вдруг — такое разочарование! Все, все! Не отвлекайте меня! Мне надо сосредоточиться! — и с этими словами Пингвин поспешил прочь, размахивая тетрадкой и продолжая нервно грызть карандаш.

— Чей же это все-таки День Рождения, хотел бы я знать! — воскликнул Дадли, и тут к ним подошел Медведь, тот самый, что выдал билеты на входе в Зоопарк. Он обнял их за плечи и повел по дорожке.