Гарри Поттер и Материальность Слов

Но в Лондоне пришлось задержаться: он плохо ориентировался в магловской его части, а магического порта здесь уже лет триста не было. Пробегая по Косой аллее, Питер пораженно замер перед брошенной на землю газетой. Сириус Блэк в Европе. Его оправдают. Его не могут не оправдать — ведь он Блэк, а Блэки всегда получают то, что хотят, да еще и в избытке. Страх тогда сковал Питера и он остался. Куда бежать? Что делать? Где прятаться?

Однажды по Косой аллее прошли двое мужчин. Хозяин дорогих туфлей из драконьей кожи шел уверенно и лениво, второй, в замшевых ботинках, был спокоен и неспешен. Питер узнал их по шагам, даже до того, как они заговорили — Сириус и Ремус. Они прошли мимо узкого лаза, где прятался Питер уже почти год, свернули к книжному магазину, громко обсудили с полным совладельцем магазина сначала погоду, а потом и рост цен, а затем, не прибавляя шага, исчезли за плавным изгибом улицы.

И Питер понял, что пора бежать. Они слишком близко. Они не могут забыть про него. Они его ищут. Они найдут его и убьют, потому что он, Питер, предатель и достоин смерти. Потому что это он стал причиной смерти Джеймса, который любил всех, даже такого никчемного друга, как Питер.

Потребовалось немного времени, чтобы выяснить многие сплетни. И уже через месяц крыса Питер пробрался на магловский корабль. Его ждала долгая дорога в Албанию.

Глава 23. Свадьба

Ремус чаще всего слышал от людей, что он вымирающий тип. Настоящий джентльмен. Иногда эта фраза звучала как похвала, иногда — как оскорбление. Видимо, настоящие джентльмены в это непростое время не могут оставлять людей равнодушными. Сам же Ремус иногда не понимал, что эти люди видят в нем такого особенного. Его вежливость была последствием чувства сострадания, что не покидало Ремуса с тех самых пор, как он стал оборотнем. Со временем к этому прибавился нюх, он буквально распознавал эмоции по запаху. Впрочем, после общения с той смешной девочкой — Луной — он понимал, насколько несовершенны его чувства.

Он всегда казался себе плохим. Ужасным. Темной тварью. Когда-то отец правильно назвал Фенрира. Темная тварь. Так и есть. И неважно хотел он этого, или нет — он все равно им стал и больше не может себя контролировать. Вот и чувствовал он себя вечно во всем виноватым, пусть иногда и забывал о своей тьме рядом с друзьями.

А еще он понимал Сириуса больше, чем кто-либо другой. Понимал, что такое осознавать свои ошибки, но не считать себя вправе даже просто извиняться. За что извиняться? За то, что в тот момент он по-настоящему хотел навредить? Пусть он и тогда не думал о последствиях, пусть он и был сам себе противен после… но в тот момент… не только желал. Наслаждался. Наверное, тьму нельзя просто взять и изгнать. Наверное, с ней придется сражаться всю жизнь.

— Я оборотень, Дора, — вновь напоминал он девушке, в которую уже и сам давно был влюблен.

Та же лишь крепче обнимала его и утыкалась носом в плечо, щекоча дыханием. Она вообще любила обниматься. Потом же поднимала вверх лицо, строго и грустно смотрела на него своими серыми глазами и напоминала:

— А я из семьи темных магов, у меня отвратительный характер и плохая наследственность. Мы прекрасная пара.

Он не мог ничего возразить, когда она так смотрела на него. И он искренне не понимал, почему никто вокруг не видит, насколько она удивительна? Именно она, а не ее дар. Нимфадора — самая необычная девушка, которую он когда-либо встречал.

Когда он понял, что больше не может бороться с собой, с ее любовью, с доброжелательным любопытством ее родителей, он начал готовиться к семейной жизни. Вообще-то он всегда был уверен, что с ним ничего подобного не произойдет, поэтому к этому шагу следовало тщательно подготовиться. Купить дом, кольцо, скопить деньги на свадьбу, запастись необходимыми зельями — в редких случаях ликантропия может передаваться по наследству.

И только когда все было готово, а в Великобританию окончательно пришла весна, он попросил Дору стать его женой. Попросил так, как иногда представлялось в юности: в небольшом уютном ресторане в пригороде Лондона, встав на одно колено и протягивая кольцо. Сириус сказал, что его друг даже слишком романтичен. В устах Сириуса слово "джентльмен" всегда имело негативную окраску. Вот "оборотень" — не имело. Ну подумаешь, оборотень. С кем не бывает. А джентльмен и романтик — это как дурак, только тактичнее. При этом сам Сириус умел казаться и первым и вторым, но только в исключительных случаях.

Между тем, Андромеда твердо намеревалась сделать для дочери "нормальную свадьбу". Будущие молодожёны с удовольствием бы ограничились простенькой церемонией в Министерстве, которые массово проводили каждую субботу, но они не решались сказать это Андромеде. Поэтому в Блэк-парке не только готовили сад к весне, но и расчищали площадку для будущей свадьбы. Скромной. Всего-то человек на сто. Дора шепотом добавляла, что из них как минимум пятидесяти еще нет семнадцати. Преувеличивала, конечно.