Гарри Поттер и новая семья. Четвертый курс (СИ)

— Я понимаю ваше возмущение, — сказал Дамблдор. — Действительно, после всех злодеяний, совершенных обвиняемым, после всех тех страданий, которые он принес в этот мир, может быть трудно понять, почему я не требую для него смертной казни. Но я хочу напомнить уважаемым присяжным, что перед последним боем обвиняемый сам предложил дуэль один на один при условии, что победитель сохранит жизнь побежденному. И мы — те, кто пришел за ним к его последней цитадели — согласились принять его условия. Конечно, суд не обязан признавать обещания, данные в частном порядке, но обычай заставляет меня напомнить об этом факте.

— А я думала, вы противник старых традиций, — сказала Элин.

— Только когда они мне мешают, — усмехнулся настоящий Дамблдор. — Смотрите дальше, не отвлекайтесь.

— Если бы не дуэль, — продолжал Дамблдор из воспоминания, — многие из тех, кто присутствуют сейчас в этом зале, были бы мертвы, и я мог бы сказать, что, отказ обвиняемого от кровопролития, дает пусть крошечный, но все же шанс на то, что искра добра еще не угасла в нем, но...

— Душеспасительная чушь! — не выдержал Каркаров. — Скорее Дунай обратится в кровь, чем Гриндевальд пожалеет о своих делах!

— Игорь Гарванов,[35] вы уже зачли свое обвинительное заключение! — оборвал его председательствующий. — Теперь молчите и дайте говорить другим.

— Гарванов? — удивленно шепнул Гарри.

— Это его настоящая фамилия, — пояснил директор. — Каркаров — псевдоним, которым он стал пользоваться, когда возглавил сопротивление Гриндевальду на Балканах.

— Я не могу винить своего коллегу, — молодой Дамблдор бросил на Каркарова грустный взгляд, — учитывая, что он пережил по вине Гриндевальда. Если бы смертная казнь могла вернуть твою семью, Игорь, я первым голосовал бы за нее. Увы, казнь убийцы не воскресит мертвых...

— Но даст успокоение живым! — зло выкрикнул Каркаров.

— Еще одно замечание с места, и вас выведут из зала! — разозлился председательствующий.

— Я мог бы долго рассуждать о справедливости и милосердии, добре и зле, о том, что убивая преступников мы сами в какой-то мере уподобляемся им... — Дамблдор чуть помолчал. — Но суд — это не то место, где царит справедливость. Суд — это место, где царит закон. И я хочу напомнить уважаемым присяжным, что до того, как Геллерт Гриндевальд захватил власть, в Европе был наложен мораторий на смертную казнь. Да, сам же Гриндевальд отменил этот мораторий, но уважаемый суд уже признал, что все постановления обвиняемого были незаконными и подлежат отмене. Следовательно, незаконной была также и отмена моратория, поэтому приговор должен быть вынесен на основе довоенных норм права, в соответствии с которыми максимально возможное наказание — пожизненное заключение без права амнистии. У меня все.

Дамблдор уселся на свое место, и председательствующий повернулся к адвокатам.

— Слово предоставляется защите.

Один из старичков за соседним столом с трудом поднялся на ноги.

— Прежде, чем произнести последнее слово, защита хотела бы обратить внимание суда на то, что в соответствии с решением Рейхскаммергерихта от пятого августа одна тысяча пятьсот девяносто второго года... — начал он.

— Хватит!

Все головы повернулись к вставшему со своего места Гриндевальду.

— Кончайте уже эту комедию, — сказал он. — Я отказываюсь от защиты.

— Вы должны были это сделать раньше, — возразил председатель. — Продолжайте, советник.

Старичок некоторое время смотрел на кипу бумаги у себя перед носом, а затем решительно отодвинул ее в сторону.

— Прошу присяжных вынести свой вердикт в соответствии с буквой и духом закона, — произнес он. — Это все.

— Присяжным следует удалиться для совещания, — произнес судья. — Напоминаю, что все сомнения в виновности обвиняемого следует толковать в его пользу.

Он стукнул молотком по кафедре и поднялся с места.

Картина перед глазами Гарри на секунду расплылась и вновь сфокусировалась. Судя по тому, что за окнами уже царила тьма и зал освещало множество свечей, успело пройти несколько часов.

— Присяжные вынесли свой вердикт? — спросил судья.

— Да, ваша честь, — ответил один из них. — Мы единогласно признаем обвиняемого виновным по всем восьмидесяти пяти пунктам обвинения. Мы также признаем большинством голосов семь против пяти, что его следует приговорить к пожизненному заключению в крепости Нурменгард без возможности амнистии.

Каркаров стукнул кулаками по столу и вскочил с места.

— Ты! — он ткнул пальцем в Дамблдора. — Я этого так не оставлю! Я не успокоюсь, пока ты со своим любовником не сляжешь в могилу! Ты слышишь меня? Я, Игорь Гарванов, клянусь тебе...

— Немедленно прекратить! — застучал своим молотком судья. — Обвинитель Гарванов, я арестовываю вас за неуважение к суду! Пристав, уведите его!

Гордо вскинув голову, Каркаров вышел из-за стола и направился к выходу, ни один из стражей так и не решился к нему подойти. Гарри, впрочем, смотрел не на Каркарова, а на стоящего со слегка растерянным видом Дамблдора.

— Любовник???

[35] От болгарского «гарван» — ворон.

Впервые в жизни ребята видели на лице своего директора выражение крайнего смущения.