Гарри Поттер и новая семья. Четвертый курс (СИ)

— Это очень старая история, — сказал он. — Когда-то мы с Гриндевальдом действительно были близко знакомы. О, нет, не в этом смысле, — поспешно добавил он, заметив выражение на лицах ребят. — Но у нас было много общего — мы оба были молоды и амбициозны, оба хотели изменить мир к лучшему... в том смысле, в каком мы это понимали в то время, конечно. Потом, когда я понял, что представляет из себя Гриндевальд, наши пути разошлись. Но Игорь знал о нашей прошлой дружбе и, видимо, решил, что я просил сохранить жизнь Гриндевальда по причине романтической привязанности... Или, быть может, он просто хотел меня оскорбить, не знаю.

— Но почему вы считаете, что он не может помогать Тому? — спросила Элин. — Судя по тому, что мы увидели, у него есть все причины для ненависти.

— Не спешите с выводами, мисс Олсен, — ответил Дамблдор. — Вы увидели лишь первую часть истории. После суда над Гриндевальдом я несколько раз пытался связаться с Игорем, в конце концов, мы были старыми боевыми товарищами. Увы, он был слишком ослеплен ненавистью. Какое-то время он носился с идеей взять Нурменгард штурмом и даже нашел для этого людей, благо в послевоенной Европе было достаточно тех, кто желал Гриндевальду смерти. К счастью, он все же не решился на столь безумный шаг, иначе это обернулось бы катастрофой. Потом Игорь затих и занялся преподаванием, я думал, что он смирился, но, как оказалось, это было совсем не так. Собирая вокруг себя молодых радикалов, он познакомился с Томом Риддлом и совершил ту же ошибку, что и многие другие, — решил, что сможет использовать Тома для своих целей. Не думаю, что Игорь уже тогда стал пожирателем смерти, скорее, просто поддерживал с Томом связь, знакомил с полезными людьми за пределами Британии... Ну а в конце шестидесятых, когда Том стал набирать силу в Англии, Игорь окончательно примкнул к нему. И вот чем это для него обернулось.

На этот раз омут памяти перенес их в тесную камеру без окон. Каркаров — всклоченный, дрожащий от холода, с какими-то серыми потеками на лице — сидел на кучке соломы. Сейчас в нем с трудом можно было признать надменного директора Дурмстранга, к которому привыкли ребята. А вот стоящий у решетки Дамблдор выглядел так же, как и всегда, разве что волосы его были не распущены по плечам, а заплетены в косу.

— Наслаждаешься зрелищем? — Каркаров приподнялся на своем тюфяке и злобно уставился на Дамблдора.

— Вообще-то нет, — спокойно ответил тот. — Мне очень неприятно видеть тебя в таком положении, Игорь.

— Да неужели? — обнажил черные зубы Каркаров. — Но если мне еще не изменила память, именно ты засунул меня в это место.

— Ты оказался здесь благодаря своим делам. Я лишь вынес тебе приговор, положенный по закону.

— О да, ты всегда находишь, чем оправдаться... — Каркаров закашлялся. — Только так уж получилось, что Гриндевальд сейчас благодаря тебе наслаждается жизнью в своей уютной камере, а я гнию здесь. Но все по закону, да.

— Ты несправедлив, — покачал головой Дамблдор. — Я всегда считал, что никакие преступления не стоят того, чтобы бросать людей к дементорам... Но я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать с тобой реформу пенитенциарной системы, Игорь. Я хочу тебе помочь.

— Собираешься дать мне напильник? — засмеялся Каркаров.

— Собираюсь дать тебе шанс выйти. Ты знаешь, что Волдеморт пал?

— Да, я слышал об этом, — кивнул Каркаров. — Мои любезные тюремщики уже рассказали мне об этом. Наверное, думали, что меня этот факт расстроит.

— Так вот, сейчас мы пытаемся найти его сторонников, — продолжал Дамблдор, — и я убедил Крауча дать послабление тем, кто искренне раскается и назовет имена...

— Ты предлагаешь мне стать стукачом?!

Каркаров одним прыжком подскочил к решетке и протянул в сторону Дамблдора руку. Приглядевшись, Гарри заметил, что от предплечья и выше по ней вьется причудливая сеть старых шрамов.

— Ты забыл, с кем разговариваешь? — прошипел узник. — Забыл, как я заработал эти отметины? Забыл, чего мне стоило молчание в той, другой камере?..

— Не выдавать своих товарищей, сопротивлявшихся тирану, по-твоему, то же самое, что покрывать убийц и насильников? — удивленно спросил Дамблдор. — Я ведь знаю, что у тебя мало общего с теми, кто служил Волдеморту. Неужели я ошибся?

Каркаров не ответил.

— Впрочем, как хочешь, — Дамблдор вздохнул, достал из кармана свиток пергамента и передал его заключенному. — Тут имена пожирателей, которые уже мертвы и тех, кого мы схватили. Назови их, изобрази страх и раскаяние, и, возможно, я сумею убедить Крауча, что поскольку ты лично никого убить не успел, полтора года Азкабана для тебя — достаточное наказание. Я не могу гарантировать, что он согласится, но... Это твой единственный шанс выйти отсюда, Игорь.

Немного помедлив, Каркаров взял в руки список, развернул его и подслеповато прищурился.

— Почему ты это делаешь? — спросил он.