Гарри Поттер и Огненная Чаша

— Квидиш, — пробормотал он себе под нос. — Квидиш… что еще за ерунда?

Гарри ощутил второй укол раздражения.

— Это спортивная игра, — коротко ответил он. — В нее играют на мет…

— Тихо, тихо! — замахал руками дядя Вернон. Гарри с известным удовлетворением отметил, что дядя запаниковал. Судя по всему, его нервы не выдерживали упоминания о метлах в его собственной гостиной. Он попытался уйти от реальности, вновь погрузившись в тщательное изучение письма. Гарри смотрел, как его губы беззвучно произносят слова: «пришлет ответ как можно скорее нормальным способом». Дядя скривился.

— Что она хочет сказать, «нормальным способом»? — выплюнул он.

— Нормальным для нас, — сказал Гарри и, раньше чем дядя успел остановить его, добавил:

— ну, знаете, совиной почтой. Это нормально для колдунов.

Дядя Вернон вознегодовал так, словно Гарри произнес самое грязное на свете ругательство. Содрогаясь от гнева, он нервно стрельнул глазами в сторону окна, наверное, ожидая увидеть прижатые к стеклу уши соседей.

— Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не упоминал о своей ненормальности в моем доме? — зашипел он. Его лицо приобрело оттенок спелой сливы. — Стоишь передо мной в одежде, которую мы с Петунией тебе дали…

— После того, как Дудли доносил ее до дыр, — холодно бросил Гарри. И в самом деле, на нем был свитер настолько большой, что рукава пришлось закатывать пять раз, прежде чем стало возможно что-то делать руками, и свисавший до колен невероятно мешковатых джинсов.

— Я не позволяю тебе разговаривать со мной таким тоном! — заявил дядя Вернон, дрожа от ярости.

Но Гарри не собирался все это безропотно сносить. Прошли те времена, когда ему приходилось подчиняться идиотским правилам Дурслеев. Как он не сидит с Дудли на его диете, так и не позволит лишить себя удовольствия побывать на финале кубка. По крайней мере, сделает все, что в его силах.

Чтобы успокоиться, Гарри глубоко вдохнул, а затем сказал:

— Значит, мне нельзя поехать на чемпионат? Ладно. Можно тогда я пойду? Мне нужно закончить письмо Сириусу. Ну, знаете — моему крестному.

В точку! Ему удалось произнести волшебное слово. Багрянец стал пятнами сходить с лица дяди, и оно сделалось похоже на плохо перемешанное черносмородиновое мороженое.

— А ты… переписываешься с ним? — псевдо-спокойным тоном спросил дядя Вернон. Но Гарри видел, как зрачки маленьких глазок сократились от страха.

— А?… Ага, — небрежно обронил Гарри. — Он уже некоторое время обо мне ничего не слышал и, если я не напишу, может подумать, что что-нибудь случилось.

И умолк, наслаждаясь произведенным эффектом. Он почти что видел, как под густыми, темными, расчесанными на ровный пробор волосами дяди заворочались шестеренки. Если запретить Гарри писать Сириусу, тот может подумать, что с крестником плохо обращаются. Если запретить Гарри поехать на матч, то он напишет об этом Сириусу, и тогда тот точно будет знать, что с крестником плохо обращаются. В результате оставалось только одно. Гарри наблюдал процесс формирования решения в голове дяди, точно большое усатое лицо было прозрачным. Гарри старался не улыбаться, сохранять на лице абсолютно пустое выражение. Наконец…

— Ладно. Можешь ехать на этот свой идиотский… этот дурацкий кубок. Только напиши своим этим… как их… Уэсли, чтобы они сами тебя забирали. У меня нет времени развозить тебя по всей стране. И можешь остаться у них до конца лета. Да, и напиши своему… крестному, скажи… скажи, что ты едешь на матч.

— Хорошо, — радостно ответил Гарри.

Он развернулся и направился к двери, еле удерживаясь от желания подпрыгнуть и заорать от восторга. Он едет!.. Едет к Уэсли и увидит финал!

Выйдя в холл, он чуть не столкнулся с Дудли, который ошивался под дверью в надежде подслушать, как ругают Гарри. Он был явно потрясен, увидев на лице у Гарри довольную улыбку.

— Завтрак был замечательный, правда? — невинно сказал Гарри. — Я прямо объелся, а ты?

Дудли оторопел. Гарри расхохотался и, прыгая через три ступеньки, взлетел наверх и скрылся в своей комнате.

Первым делом он увидел, что Хедвига вернулась. Она сидела в клетке, смотрела на Гарри огромными янтарными глазами и щелкала клювом тем особым способом, который всегда выражал у нее раздражение. Источник раздражения выявился почти мгновенно.

— ОЙ! — вскрикнул Гарри.

Ему в висок врезался… маленький, серый, покрытый перышками теннисный мячик. Гарри возмущенно потер голову, поднял глаза, чтобы выяснить, что его ударило, и увидел крошечного совенка, такого маленького, что он свободно мог поместиться на ладони. Совенок как запущенная петарда с жужжанием носился по комнате. Тут Гарри осознал, что совенок бросил к его ногам письмо. Он наклонился, узнал почерк Рона и вскрыл конверт. Внутри лежала наспех нацарапанная записка.

Гарри! ПАПА ДОСТАЛ БИЛЕТЫ!!! Матч Ирландия — Болгария, в понедельник вечером. Мама написала муглам, чтобы они разрешили тебе приехать к нам. Может, они уже получили письмо, не знаю, сколько идет мугловая почта. На всякий случай решил послать тебе со Свином записку.