Гарри Поттер и Огненная Чаша

На слове «Свин» Гарри вытаращил глаза, а потом посмотрел на крошечную птичку, сосредоточенно наворачивавшую круги вокруг люстры. Никогда он не видел ничего менее похожего на свинью. Может, он не разобрал почерк? Он продолжил чтение:

Мы приедем за тобой в любом случае, нравится это муглам или нет, ты не должен пропустить кубок, только мама с папой сказали, что будет приличнее, если мы сначала спросим разрешения. Если они скажут да, срочно посылай Свина обратно с ответом, и мы приедем и заберем тебя в пять часов в воскресенье. Если они скажут нет, срочно посылай Свина с ответом, и мы все равно приедем и заберем тебя в пять часов в воскресенье.

Гермиона приезжает сегодня во второй половине дня. Перси пошел работать — в департамент международного магического сотрудничества. Пока будешь у нас, не говори ничего про заграницу, а то у тебя штаны от скуки сползут.

Увидимся!

Рон

— Да угомонись ты! — прикрикнул Гарри. Совенок трепыхал крылышками прямо у него над головой и отчаянно клекотал от (только и мог предположить Гарри) гордости по поводу того, что он сумел не просто доставить письмо, но доставить его по назначению. — Иди сюда, понесешь обратно ответ!

Совенок плюхнулся на клетку Хедвиги. Та смерила его ледяным взором, как будто говоря, только посмей подойти ближе.

Гарри схватил орлиное перо, чистый лист пергамента и написал:

Рон, все в порядке, муглы разрешили мне поехать. Увидимся завтра в пять. Я не доживу!

Гарри

Он скатал записку в маленький комочек и привязал его к крошечной лапке, с огромными сложностями, потому что совенок подпрыгивал на месте от нетерпения. Как только записка была прилажена, совенок взмыл в воздух. С бешеной скоростью он вылетел в окно и был таков.

Гарри повернулся к Хедвиге.

— Как насчет долгого путешествия? — спросил он.

Хедвига ухнула с выражением гордого достоинства.

— Отнесешь это Сириусу? — попросил Гарри, касаясь письма. — Подожди… я только закончу.

Он развернул пергамент и торопливо добавил постскриптум.

P.S. Если захочешь связаться со мной, я буду у Рона Уэсли до конца лета. Его папа достал билеты на финал квидишного кубка!

Закончив письмо, он привязал его к лапке Хедвиги; та держалась на удивление спокойно, будто задавшись целью показать, как должна себя вести настоящая почтовая сова.

— Возвращайся к Рону, я буду у него. Хорошо? — объяснил ей Гарри.

Она любовно ущипнула его за палец, а затем с мягким шелестом расправила огромные крылья и бесшумно вылетела в окно.

Гарри проводил ее взглядом, а потом заполз под кровать, отодвинул неприбитую половицу и достал большой кусок именинного пирога. Он ел, сидя на полу, и его переполняло ощущение небывалого счастья. Он ест пирог, а Дурслеи — только грейпфрут; сегодня солнечный летний день, завтра он уедет с Бирючиновой аллеи, шрам больше не болит, и он увидит финал. Сейчас было почти невозможно испытывать беспокойство — даже по поводу Лорда Вольдеморта.

Глава 4.ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПРИСТАНИЩЕ

К двенадцати часам следующего дня Гарри сложил в сундук школьные принадлежности, а также самые главные свои сокровища — унаследованный от отца плащ-невидимку, подаренную Сириусом метлу и волшебную карту «Хогварца», полученную в прошлом году от Фреда с Джорджем. Он очистил тайное хранилище под доской от всякой еды, дважды перепроверил все закутки комнаты на предмет забытых учебников и перьев, а затем снял со стены самодельный календарик, на котором вычеркивал дни, оставшиеся до первого сентября.

При этом, атмосфера в доме № 4 по Бирючиновой аллее была накалена до предела. Неизбежность появления в доме колдовской делегации пугала и раздражала Дурслеев. Когда Гарри известил дядю Вернона, что Уэсли приедут за ним уже завтра в пять часов вечера, тот встревожился до крайности.

— Надеюсь, ты сказал им, чтобы они оделись нормально, эти люди, — сразу же зарычал он. — Я-то знаю, что вы на себя напяливаете. Может, у них хватит совести надеть нормальную одежду — им же лучше будет. Вот так.

Гарри охватило нехорошее предчувствие. Ему не доводилось видеть родителей Рона в чем-нибудь таком, что для Дурслеев было «нормальным». Дети их, может, во время каникул и облачались в мугловую одежду, но мистер и миссис Уэсли обычно носили длинные колдовские робы — различной степени потрепанности. Гарри мало беспокоило, что скажут соседи, но он опасался, что его родственники могут повести себя по отношению к Уэсли грубо, если те вздумают явиться к ним в дом этаким воплощением самых худших представлений о колдунах.