Гарри Поттер и Охота на Чемпионов (СИ)

— «Рас-с-сползайс-с-сь! Пропус-с-стить Нас-с-следника С-с-слизерина!» — прошипел он и затем, уже на английском, пояснил мистеру Кроакеру и Биллу: — Я попафоснее приказал, думаю, Том вообще целую речугу задвинул бы. Но они вроде бы попрятались.

— «СЕРПЕНТУМ РЕВЕЛЛИО!» — произнес Билл. — Да, ты прав, Гарри, они удирают, причем, похоже, в панике. Теперь… Двигайтесь в пяти шагах за мной и не вмешивайтесь. Я скажу, если понадобится ваша помощь.

Он взмахнул палочкой, и ветви кустарника расплелись и отползли в стороны, расчищая едва заметную тропинку, ведущую на вершину соседнего холма, чуть пониже реддловского. Билл достал из кармана знакомый Гарри по Чемпионату Мира монокль, закрепил его под левой бровью и шагнул вперед. Гарри тоже воспользовался подарком Грюма, сняв очки и прижмурив бесполезный теперь правый глаз: да, мерзостей впереди было предостаточно.

Они прошли шагов двести (причем Билл несколько раз снимал с ветвей окружавших их кустов какие-то чары, как он говорил — достаточно простые), когда Разрушитель Проклятий поднял руку. Гарри замер, и мистер Кроакер уткнулся в его спину — видимо, к командной работе Невыразимец был не слишком привычен.

— Экая гадость, — прошептал Билл. — Так. Сидите здесь.

Разрушитель Проклятий взмахом палочки расчистил немного места сбоку от тропинки. На освободившейся площадке валялось полусгнившее бревно. Кроакер подсушил и подкрепил его, и они с Гарри уселись, наблюдая за Биллом, который достал из кармана что-то вроде медной рогульки и теперь двигал ею вправо-влево. Монокль Гарри показывал какую-то опасную муть, но без подробностей.

Минут через пять Невыразимец достал из кармана мантии коробочку, раскрыл ее и она, увеличившись, превратилась в низенький столик с заварочным чайником, молочником и тремя чашками на нем. Он насыпал в чайник ароматного чая, плеснул горячей воды из палочки, немного подождал и наполнил чашки сначала молоком, приблизительно на четверть, а затем аккуратно долил почти черной жидкости.

Билл закончил колдовать и подошел к ним, с благодарностью приняв чашку из рук Невыразимца; все трое демонстративно проигнорировали жуткий вопль со стороны кладбища.

— Сколько ему было лет? — спросил Разрушитель Проклятий, сделав глоток; Гарри заметил, что его лоб был влажным от пота.

— Когда он… расщепил душу? По расчетам, шестнадцать, — пожал плечами Гарри.

— И вряд ли он спрятал здесь эту штуку сильно позже, — задумчиво сказал Билл. — Это тот же почерк, что и у дома Краучей, но виден намного меньший опыт.

— К тому же при нем наверняка постоянно был дневник, — кивнул мистер Кроакер. — Том оставил его Люциусу Малфою намного позже. А мы уже сошлись во мнении, что вряд ли Том планировал хранить свои якоря в одной кучке, это неразумно… если в случае Тома вообще можно говорить о разумности.

— В этом смысле — вполне можно, — кивнул Билл. — Итак, заклинание весьма пакостное и довольно сложное для шестнадцати- или даже двадцатилетнего… Но вот жизненного опыта мальчику Томми явно не хватало. К счастью.

Он допил чай, вышел на тропинку и направил палочку в землю прямо перед собой. Земля дрогнула и начала расползаться в стороны, формируя узкий, но вполне достаточный по размеру лаз.

— Опытный некромант положил бы под землю скелет, а то и пару, — пояснил он, обвязывая вокруг пояса веревку; как с изумлением отметил Гарри — маггловскую, — тем более, как я понял из рассказа Гарри, материал для них у Томми был. Да хоть змеиные скелеты — тоже пакость та еще, хотя и полегче. Но, как я уже сказал, опыта у него не хватило, а он приходит только с практикой. Я иду первый, вы за мной. На всякий случай я выкопал лаз на пару футов глубже, чем нужно, но… Я должен убедиться.

Билл нырнул в дыру, открытую им в земле (Кроакер и Гарри стояли на тропинке, держась за свободный конец шнура, чтобы в случае чего вытащить его), и через несколько секунд появился уже по другую сторону невидимого барьера.

— Можно, — кивнул он, сматывая шнур.

Кроакер сложил столик и спрятал коробочку в карман, и они с Гарри проследовали за Биллом.

— Гарри, — обратился к юноше старший из сыновей Уизли, — я ничего не вижу, но… и серьга что-то мочку тянет, да и вообще на душе довольно муторно… У тебя нет чувства, что на нас смотрят?

Гарри осмотрелся — монокль ничего не показывал — и прислушался к себе. Да. На них совершенно точно смотрели. Причем взгляд был холодным, мертвым и… наверное, змеиным.

— Проявис-с-с-ь! Проявис-с-сь перед Нас-с-следником! — прошипел он.

Видимо, у обоих его спутников были весьма крепкие нервы. Поэтому, когда всего в десятке шагов от них проявилась ветхая, оплетенная разросшимися кустами хижина, никто из них не подпрыгнул и не сдвинулся с места.

— Ты почти не изменилс-с-с-я, Гос-с-сподин, — прошипела юноше прибитая к щелястой двери мертвая змея. — Но я виж-ш-шу, что ты прош-ш-шел дальш-ш-е по пути С-с-мерти… Твой з-с-с-сапах с-с-стал с-с-слабее…