Гарри Поттер и Орден Феникса

— Не все могут возвращаться привидениями.

— В смысле? — тут же спросил Гарри.

— Лишь... колдуны.

— А, — только и сказал Гарри. Он чуть не засмеялся от облегчения. — Тогда всё в порядке! Тот, о ком я говорю, колдун. Значит, он может вернуться?

Ник отвернулся от окна и трагически посмотрел на Гарри:

— Он не вернётся.

— Кто?

— Сириус Блэк.

— Но ты же вернулся! — гневно закричал Гарри. — Ты вернулся!.. Ты умер... но не исчез...

— Колдуны могут оставить на земле свой отпечаток, который бледной тенью станет бродить там, где когда-то обитали их живые тела, — горестно проговорил Ник. — Однако редкие колдуны выбирают этот путь.

— Почему? — спросил Гарри. — В любом случае... не важно... Пусть это не принято, Сириус вернётся, я знаю, что вернётся.

И так сильна была его вера, что он обернулся к двери — вот-вот появится Сириус, перламутрово-белый, прозрачный, но он улыбнётся и поспешит Гарри навстречу.

— Он не вернётся, — повторил Ник. — Очевидно, что он... пошёл дальше.

— Что значит «дальше»? — выпалил Гарри. — Куда «дальше»? Слушай... вообще, что бывает, когда умираешь? Куда надо идти? Почему не все возвращаются? Почему здесь не так много привидений? Почему?..

— Я не знаю ответов на эти вопросы, — отозвался Ник.

— Но ты же мёртвый, — раздражённо сказал Гарри. — Кто может знать лучше тебя?

— Я боялся смерти, — пробормотал Ник. — И решил остаться. Иногда я думаю, что мне, наверное, следовало бы... понимаешь, это ведь не тут и не там... точнее, я не тут и не там... — Он тихо, печально усмехнулся. — Я ничего не знаю о таинстве смерти, Гарри, поскольку вместо неё выбрал жалкое подобие жизни. Насколько мне известно, эти вопросы исследуют учёные колдуны в департаменте тайн...

— Не говори мне о департаменте тайн! — свирепо крикнул Гарри.

— Извини, что не помог, — мягко произнёс Ник. — Ну... надеюсь, ты меня извинишь... понимаешь, пир...

И вышел из комнаты, оставив Гарри в одиночестве. Гарри стоял и невидящим взглядом смотрел на стену, за которой исчез призрак. 

Лишившись надежды увидеть Сириуса или поговорить с ним, он как будто снова его потерял. Гарри грустно побрёл во пустынному замну. Наверно, он уже никогда не будет весёлым...

Свернув в коридор, где висел портрет Толстой Тёти, он увидел, что кто-то вешает на доску объявлений какую-то бумажку, и, присмотревшись, понял, что это Луна. Спрятаться было некуда, она, скорее всего, слышала шаги, и вообще, у Гарри не было сил прятаться.

— Привет, — неопределённо сказала Луна, оглядываясь и отходя от доски.

— Почему ты не на пиру? — спросил Гарри.

— Ну, я осталась без вещей, — преспокойно объяснила она. — У меня всё время что-нибудь крадут и прячут. А сегодня последний вечер, уже правда надо всё собрать, и я развешиваю объявления.

И она показала на доску, на список пропавших вещей и книг, завершающийся слёзной просьбой их вернуть.

В груди у Гарри зашевелилось какое-то непонятное чувство, но не злость и не горе, что переполняли его после смерти Сириуса. Он на сразу сообразил, что это жалость.

— Почему они прячут твои вещи? — спросил он, хмуря лоб.

— А... ну... — Она пожала плечами. — Наверно, потому, что считают меня странной. Меня даже называют Психуной Лавгуд, знаешь.

Гарри посмотрел на неё, и жалость стала сильнее — до боли в груди.

— Это не повод прятать твои вещи, — объявил он. — Помочь тебе искать?

— Нет, спасибо, — улыбнулась Луна. — Сами вернутся, это всегда так. Просто я надеялась уложить их сегодня вечевом. Но... ты-то почему не на пиру?

Гарри пожал плечами:

— Не хочется.

— Понимаю. — Луна странно посмотрела на него туманными выпуклыми глазами. — Я так и подумала. Тот человек, которого убили Упивающиеся Смертью, был твоим крёстным, да? Мне Джинни сказала.

Гарри коротко кивнул. Как ни удивительно, он не разозлился, что Луна говорит о Сириусе. Он вспомнил, что она тоже видит тестралей.

— А у тебя, — начал он. — В смысле... у тебя кто-то умер?

— Да, — просто ответила Луна. — Мама. Необыкновенная была ведьма, но любила экспериментировать, и однажды её заклятие сработало совсем не так как надо. Мне было девять.

— Мне жаль, — промямлил Гарри.

— Да, это было тяжело, — легко сказала Луна. — И мне до сих пор бывает очень грустно. Но у меня есть папа. И вообще, я ведь её ещё увижу.

— Э... точно? — неуверенно спросил Гарри.

Луна потрясла головой, словно не веря собственным ушам.

— Ой, перестань. Ты же их слышал за завесой, нет?

— Ты имеешь в виду...

— В зале, где арка. Их не видно, вот и всё. Но ты их слышал.

Они посмотрели друг на друга. Луна чуть-чуть улыбалась, Гарри не знал, что сказать, что думать; Луна верит в такие странные вещи... Но он тоже уверен, что слышал голоса.

— Ты точно не хочешь, чтобы я тебе помог? — спросил он.

— Нет-нет, — заверила Луна. — Я, наверно, пойду вниз, съем десерт и подожду, пока вещи сами найдутся... так всегда бывает... Ладно, Гарри, приятных тебе каникул.

— Да... Спасибо, тебе тоже.

Она удалилась, и, глядя ей вслед, Гарри вдруг почувствовал, что груз на душе стал чуточку, чуточку легче.