Гарри Поттер и орден Феникса

— Де-мен-то-ров, — медленно, четко и раздельно произнес Гарри. — Двое.

— И что это за дьявольщина — дементоры?

— Они охраняют тюрьму для магов, Азкабан, — раздался голос тети Петунии.

Две секунды звонкой тишины последовали за этими словами — прежде, чем тетя Петуния хлопнула себя ладонью по рту, как если бы у нее вырвалось какое-нибудь гадкое ругательство. Дядя Вернон уставился на нее, а Гарри остолбенел, пытаясь собраться с мыслями. Ну, миссис Фигг — это ладно… но еще и тетя Петуния?

— Откуда… откуда вы это знаете? — запинаясь, потрясенно выговорил он.

Тетя Петуния, похоже, и сама от себя такого не ожидала. Она стыдливо и перепуганно взглянула на дядю Вернона, затем слегка отняла руку ото рта — так, что вновь стали видны ее лошадиные зубы.

— Я слышала… как тот ужасный мальчишка… говорил ей про них… много лет назад… — запинаясь, выдавила она.

— Если вы про моих маму и папу — то у них вообще-то были имена! — разозлился Гарри, но тетя Петуния не обратила на него ни малейшего внимания. Она казалась ужасно расстроенной.

Гарри был ошеломлен. Не считая одной вспышки ярости несколько лет назад, когда тетя Петуния кричала, что мать Гарри была ненормальной, он никогда не слышал, чтобы она говорила о своей сестре. Он был изумлен — неужели ей запомнились эти обрывки сведений о мире магов? Как она так долго держала их в памяти, изо всех сил притворяясь, будто и знать не хочет о существовании этого мира?

Дядя Вернон принялся судорожно хватать ртом воздух — вероятно, потеряв дар речи. Наконец он снова открыл рот и рявкнул:

— Так… так… они… э-э-э… они действительно существуют, эти… демен… как их там?

Тетя Петуния кивнула.

Дядя Вернон растерянно переводил взгляд с тети Петунии на Дадли и Гарри, словно в надежде, что кто-нибудь из них крикнет: "С первым апреля!". Не дождавшись, он снова приоткрыл рот, но необходимость подбирать слова отпала — в кухне появилась третья за вечер сова. Как пернатое пушечное ядро, она влетела в окно, которое все еще оставалось открытым, и с шумом уселась на кухонный стол, заставив всех троих Дурслеев подпрыгнуть от испуга. Гарри вынул из клюва совы второй конверт — похоже, это вновь было письмо из Министерства — и открыл его. Сова взмахнула крыльями и унеслась в ночь.

— Хватит с меня гадких сов… — пробормотал дядя Вернон, протопал к окну и снова его захлопнул.

"Дорогой мистер Поттер,

В дополнение к нашему письму, которое вы получили около двадцати двух минут назад, спешим сообщить, что Министерство Магии пересмотрело решение о немедленном уничтожении Вашей волшебной палочки. Вы можете сохранить палочку до дисциплинарного слушания, назначенного на двенадцатое августа, когда и будет принято официальное решение.

Обсудив с директором школы магии и чародейства «Хогвартс» эту проблему, Министерство постановило рассмотреть на слушании также и вопрос о вашем исключения из школы. Ввиду вышеизложенного Вы пока должны считать себя временно исключенным.

С наилучшими пожеланиями,

искренне Ваша,

Мафальда Хопкирк

Департамент по неправомерному использованию магии

Министерство Магии".

Гарри трижды быстро пробежал письмо глазами. От осознания того, что его еще не окончательно исключили, тугой обруч, который, казалось, сдавливал его грудь, слегка ослаб — но опасения Гарри так никуда и не делись. Похоже, все должно было решиться на этом слушании двенадцатого августа.

— Ну? — поторопил дядя Вернон, заставляя Гарри оторваться от своих мыслей. — Что там? Они приговорили тебя к чему-нибудь? Есть у вас там смертная казнь? — с надеждой добавил он.

— Меня вызывают на слушание, — сказал Гарри.

— И там тебя приговорят?

— Думаю, да.

— Что ж, будем надеяться, — злобно рявкнул дядя Вернон.

— Если это все, то я пойду, — Гарри поднялся на ноги. Больше всего на свете ему сейчас хотелось остаться одному, подумать… может быть, написать письмо Рону, Гермионе или Сириусу.

— Нет, черт побери, не все! — проревел дядя Вернон. — Сядь сейчас же!

— Ну, чего еще? — раздраженно произнес Гарри.

— Дадли! — рявкнул дядя Вернон. — Я хочу точно знать, что случилось с моим сыном!

— Отлично! — взбешенно крикнул Гарри, и от гнева несколько красных и золотых искр вылетели из конца его палочки, которую он все еще сжимал в руке. Все трое Дурслеев вздрогнули и испуганно покосились на него.