Гарри Поттер и орден Феникса

— Ну… поэтому это и заняло так много времени, поймите, — пояснил Хагрид. — Мы могли идти только ночью да еще и через незнакомую местность… Конечно, он хорошо умеет маскироваться, когда захочет, но обычно ему этого не хочется.

— О, Хагрид, как ты смог! — воскликнула Гермиона, шлепаясь на вывороченное дерево и закрывая лицо руками. — И что ты думаешь поступить со свирепым великаном, который не хочет здесь оставаться!

— Ну, теперь, «свирепый» — это немного чересчур, — сказал Хагрид. — Я признаю, что он может дать мне пару оплеух, когда бывает в плохом настроении, но он становится все душевнее, лучше все понимает, быстро успокаивается.

— Тогда зачем веревки? — подозрительно спросил Гарри, заметив толстые, как молодые деревья, веревки, привязанные к стволам самых больших деревьев, растущих неподалеку, и вьющиеся до спины Граупа.

— Его нужно держать связанным? — безвольно проговорила Гермиона.

— Ну… да… — сказал Хагрид обеспокоенным тоном. — Понимаешь, это… как я сказал… он действительно не знает собственной силы.

Гарри теперь понял, почему в этой части Леса не было ни одной живой души.

— Так что же ты хочешь, чтобы мы сделали? — спросила Гермиона с опаской.

— Позаботьтесь о нем, — хрипло произнес Хагрид. — После того, как я уйду.

Гарри и Гермиона обменялись несчастными взглядами, Гарри с неловкостью осознал, что уже пообещал Хагриду сделать то, что он попросит.

— Что… что это… конкретнее? — спросила Гермиона.

— Кормить его с ложечки вам не придется! — нетерпеливо сказал Хагрид. — Он может сам добывать себе пищу, никаких проблем. Птицы там, олени… Ему просто нужны друзья. Если бы я только мог знать, что кто-то о нем заботится… пытается помочь ему немного… научить, понимаете?

Гарри промолчал и обернулся к гигантской фигуре, спящей на земле. По сравнению с Хагридом, который выглядел просто очень большим человеком, Грауп был колоссален. В огромном мшистом валуне слева от пригорка он теперь распознал голову Граупа. В отличие от человеческой, она была намного не пропорциональна телу, была почти совершенно круглая и покрыта сильно вьющимися густыми волосами цвета папоротника. Сверху можно было заметить край одного большого, мясистого уха. Похоже, оно росло, как у дяди Вернона, прямо из плеч, а шея была такой короткой, что, казалось, ее не было вообще. Широкую спину прикрывало что-то, напоминающее грязную коричневатую блузу, сделанную из грубо сшитых шкур животных и когда Грауп дышал, она выглядела будто натянутой на грубых швах, соединяющих шкуры. Ноги были согнуты под телом. Гарри мог видеть подошвы огромных, грязных, голых ступней, больших как сани, лежащих одна на другой на земле.

— Ты хочешь, чтобы мы учили его, — произнес Гарри без всякого выражения. Теперь он понял, что означало предупреждение Фиренза: "Его попытка не удалась. Было бы лучше отказаться от этого". Конечно, другие существа, жившие в Лесу, могли слышать тщетные попытки Хагрида обучить Граупа английскому языку.

— Да… даже если ты только поговоришь с ним немного, — подтвердил Хагрид с надеждой. — Потому что я рассчитываю, что если он сможет говорить с людьми, он лучше поймет, что все мы его любим и действительно хотим, чтобы он остался.

Гарри посмотрел на Гермиону, она поглядела на него сквозь пальцы, которыми она все еще закрывала лицо.

— Ты, похоже, хочешь, чтобы мы вернули и Норберта назад, не так ли? — предположил он, и она засмеялась странным смешком.

— Вы сделаете это, и что тогда? — спросил Хагрид, который, казалось, не понял, что сказал Гарри.

— Мы… — произнес Гарри, уже связанный своим обещанием. — Мы попробуем, Хагрид.

— Я знал, что могу рассчитывать на тебя, Гарри, — сказал Хагрид со слезами радости, снова прикладывая к лицу свой носовой платок. — И я не хочу, чтобы ты проводил здесь слишком много времени, как…, ведь я знаю, что у тебя экзамены…, если бы ты мог только заскакивать сюда в твоей мантии-невидимке разок в неделю, и немножко болтать с ним. Я разбужу его и представлю тебя.

— Нет! — подпрыгнула Гермиона, — Хагрид, нет, не буди его, в этом нет необходимости…

Но Хагрид уже переступил через большой ствол дерева перед ними и переходил к Граупу. Когда он был приблизительно на расстоянии десять футов, он поднял с земли длинную ветвь, успокоительно улыбнулся Гарри и Гермионе с высоты своих плеч, затем сильно ткнул ее концом в центр спины Граупа.

Великан взревел, и этот рев отозвался эхом вокруг тихого Леса; птицы на верхушках деревьев над ними поднялись, щебеча, из своих убежищ и высоко взлетели. Земля задрожала перед ними, когда гигантский Грауп уперся в нее своей огромной рукой, отталкиваясь и вставая на колени. Он повернул голову, дабы увидеть, кто и что потревожило его.

— Все в порядке, Группи? — обратился к нему Хагрид нарочито радостным голосом, отступив назад. Свою длинную ветвь он приподнял, готовый ткнуть Граупа снова. — Хорошо поспал, а?