Гарри Поттер и Орден Феникса

   - … и мутнокровое отродье явилась не запылилась, стоит тут, бесстыжая, ох, если б только моя Госпожа знала, какими горькими слезами она бы заливалась, да еще и новый юнец объявился, а Криччер знать не знает, кто таков, и что ему тут надобно…

   - Это Гарри, Криччер, - не очень уверенно проговорила Гермиона. – Гарри Поттер.

   Бесцветные глаза Криччера округлились, и он забормотал еще более торопливо и остервенело.

   - Мутнокровое отродье разговаривает с Криччером так, будто он ей друг, что бы сказала моя Госпожа, если бы увидела Криччера в подобной компании…

   - Не смей называть ее мутнокровым отродьем! – гневно выкрикнули в унисон Рон и Джинни.

   - Неважно, - шепнула Гермиона, - у него просто ум за разум зашел, он не отдает себе отчет…

   - Не обманывай себя, Гермиона, он полностью отдает себе отчет в том, что говорит, - сказал Фред, враждебно глядя на Криччера.

   А эльф все продолжал бубнить, неотрывно глядя на Гарри.

   - Так это правда? Так это и есть Гарри Поттер? Шрам Криччер видит, значит, так и есть, это тот самый юнец, что остановил Темного Лорда, и Криччер не понимает, как ему это удалось…

   - Мы и сами не понимаем, - сказал Фред.

   - А что, собственно, ты тут забыл? – потребовал ответа Джордж.

   Криччер стрельнул огромными глазами в сторону Джорджа.

   - Криччер прибраться пришел, - невозмутимо ответил он.

   - Так я и поверил, - раздался голос у Гарри за спиной.

   Это был Сириус. Возвратившись, он стоял теперь в дверях и испепелял эльфа негодующим взглядом. Шум в коридоре стих – вероятно, миссис Уизли и Земнавозникус продолжили выяснять отношения на кухне. Завидев Сириуса, Криччер бросился отвешивать ему до анекдотичности низкие поклоны, утыкаясь носом в пол.

   - Поднимись сейчас же, - велел ему Сириус, теряя терпение. – Признавайся, что замыслил?

   - Криччер прибраться пришел, - затянул все ту же песню эльф. – Долг Криччера – служить благородному дому Блэков…

   - … и поэтому сей благородный дом почернел от грязи, - сказал Сириус.

   - Хозяин всегда был мастер пошутить, - снова согнулся в поклоне эльф и тут же продолжил вполголоса: - Неблагодарный наглец, мой хозяин, разбил сердце своей матери…

   - У моей матери никакого сердца не было и в помине, - резко одернул его Сириус. – Она одной только злобой и подпитывалась.

   - Как хозяину угодно, - в очередной раз поклонился Криччер, а затем злобно проворчал: - Хозяин недостоин даже грязь счищать с сапожек своей матери, ах, бедная моя Госпожа, что бы она сказала, если б узнала, что Криччеру приходится ему прислуживать, какую же ненависть она к нему питала, каким разочарованием был он для нее…

   - Я задал тебе вопрос: что ты замыслил? – ледяным тоном повторил Сириус. – Являясь сюда каждый раз под предлогом, что якобы прибраться надо, ты тайком уносишь что-нибудь в свою комнату, чтобы не дать нам возможности от этого избавиться.

   - Криччер ни за что бы не унес ни одной вещи с ее законного места в доме хозяина, - убежденно заявил эльф и тут же тихо добавил скороговоркой: - Моя Госпожа никогда не простила бы Криччеру, если бы он позволил им избавился от гобелена, семь столетий он уж хранится в семье, и долг Криччера его спасти, Криччер не даст хозяину и осквернителям чистоты крови с их отродьем его уничтожить…

   - Я так и думал, - сказал Сириус, с насмешкой глянув на противоположную стену. – Не удивлюсь, если и тут не обошлось без Чар вечной сцепки; и все же если существует способ от него избавиться, я это сделаю во что бы то ни стало. А теперь вон отсюда, Криччер.

   На откровенное неповиновение Криччер пойти не посмел, но прошаркал мимо Сириуса, источая наивысшую степень гадливости и не переставая при этом беспрестанно ворчать.

   - … явился, вишь ты, из Азкабана и командует тут Криччером, ох, бедная моя Госпожа, как бы она ужаснулась, увидев, что сталось с домом, какие помои теперь тут обретаются, вышвыривают фамильные ценности, она от него отреклась, а он тут как тут, еще и душегуб, по слухам…

   - Будешь и дальше продолжать бубнить, так я точно сделаюсь душегубом! – взорвался Сириус и с силой захлопнул за эльфом дверь.

   - Сириус, он просто не в себе, - с мольбой в голосе проговорила Гермиона. – Он вряд ли отдает себе отчет в том, что мы его слышим.

   - Он слишком долго оставался один, - сказал Сириус. – Все это время он получал сумасбродные приказания от матушкиного портрета и привык разговаривать сам с собой, но это не помешало ему остаться поганым маленьким…

   - Отчего бы тебе не дать ему свободу? – с надеждой молвила Гермиона, - и тогда, возможно…

   - Мы не можем дать ему свободу, он слишком много знает, - категорически возразил Сириус. – Кроме того, это станет для него настоящим ударом, который он не перенесет. Предложи ему уйти отсюда – сама увидишь, какой будет его реакция.

   Сириус прошел в дальний конец комнаты к тому самому гобелену, который Криччер взялся было охранять. Гарри и остальные последовали за ним.