Гарри Поттер и Полукладбище Лунопухов (СИ)

Драко плюхнулся обратно, взял предложенную фляжку и опрокинул ее прямо в рот. Глотку обожгло чем-то сравнимым по силе с Адским Пламенем. А вот мозг словно бы обдало прохладой. Он закашлялся, чувствуя, как с каждым резким судорожным звуком из него выходит истерика.

— Новолунный Спокойник, — пояснил Поттер, движением невооруженной руки призывая упавшую на коврик пустую емкость. — По мне так сильно эффективнее Умиротворяющего Бальзама будет.

Драко кашлянул еще два раза и постарался натянуть на лицо уже почти в клочья разорванное выражение холодной надменности. Не то чтоб оно и раньше держалось в присутствии мордредова Поттера больше нескольких секунд, но он старался. Правда старался.

— Мисс Грейнджер, — обернулся он к девушке. — Прежде всего я должен признаться в совершенном против Вас…

— Читайте, мистер Малфой, — она быстрым и почти таким же точным, как у Поттера, движением протянула ему сложенный лист пергамента. — Полагаю, это снимет многие Ваши вопросы. Что до «Империуса» — то Вы наложили его на меня по моему же прямому приказу, — она подумала и уже менее решительно добавила: — В порядке службы своему сюзерену. Службы магией, если быть совсем уж точным.

 — Ты… Ты — мой сюзерен?! — он прочитал один из явно написанных его собственной рукой абзацев несколько раз подряд, но текст меняться решительно отказывался, несмотря на все его старания не поверить ему. — Ты… Э… Ну… Моя Леди, — он склонил голову в приличествующей ситуации степени.

— Садитесь, вассал, — усмехнулась магглорожденная. — Будем восстанавливать Ваши воспоминания.

— Но… Но «Обливиэйт»… Ты не можешь вот так просто.

— Это НЕ «Обливиэйт», — тряхнула шевелюрой девушка, разминая пальцы; Драко припомнил, что она всегда делала так перед тонкой и сложной работой. Интересно, играет ли она на фортепьяно? — Точнее, не совсем «Обливиэйт». Не классический.

— И… что же это?

— Продвинутые Чары Памяти, — пожала плечами она. — Когда-то давно профессор Дамблдор предположил, что в определенной ситуации я могла бы стереть память своим родителям о том, что у них вообще была дочь. Ну знаешь, как это делали в Америке еще тридцать лет назад, отбирая волшебных детей у обычных родителей… пока закон Раппопорт не отменили.

— Но они…

— Да, я в курсе, что американские авроры тогда действовали… довольно грубо. Но мне нужно было, чтобы при необходимости я могла бы эту память восстановить. Не то чтобы я и правда собиралась это делать, в смысле, стирать память обо мне, но… но пригодилось. Не шевелитесь, мистер Малфой.

Драко едва успел удивиться, с какого перепугу известный магглолюб Дамблдор подал такую жутковатую идею Грейнджер, но… Но в его уже почти спокойном мозгу словно бы рухнула завеса, скрывавшая и Тайную Комнату Основателя Салазара, и разговор с Грейнджер около сломанного шкафа, и многочисленные репетиции… Рухнула и погребла под собой свежеобретенное спокойствие.

— Может, еще? — услышал он сквозь собственные подвывания голос Грейнджер.

— Нет. Там все-таки алкоголь, а ему нужна ясная голова. Ну, в рамках возможного.

— Заткнись, шрамоголовый, — прохрипел он, вставая с покрытого ковриком пола и вытирая лицо рукавом мантии: сил не было даже на то, чтобы достать платок. — Я… в порядке.

— Это должна была быть твоя фраза, Гарри, — Грейнджер обернулась к своему… любовнику? Или даже больше? — Ну, по крайней мере, ты обычно врешь именно с помощью этого самого «в порядке», причем именно с таким вот выражением лица.

— Итак, Малфой, — прищурился Поттер. — Ты расстроен оттого, что нынешний… хозяин поместья спит с твоей матерью?

— Причем демонстративно? — добавила Грейнджер. — Я так понимаю — это часть твоего… наказания?

— Не только, — сглотнул Драко. — Он…

Поттер немного помолчал, что-то обдумывая и не решаясь сказать.

— На каком она месяце? — внезапно спросила вместо него Грейнджер.

— ЧТО?!

— На каком месяце беременности сейчас Леди Малфой? Ну… Вдовствующая.

— Я не… Я не знаю! Но ты-то откуда?!

— Это же очевидно, — пожала плечами Грейнджер. — То, что твоя мама покупала Амортенцию, причем уже будучи под «Империусом», мы знаем. Видимо, у Тома без стимуляторов просто не стоИт.

Драко заметил тень гримасы на лице Поттера и подумал, что в любое другое время… Да-а, в любое другое время он не просто оттоптался бы на самолюбии Башки-Со-Шрамом, но еще и джигу сплясал бы… Видимо, тогда, перед школой ему не почудилось, и у Поттера и правда проблемы с «этим делом»! То есть та история, когда мадам Помфри застукала перед Рождеством Поттера и Грейнджер с утащенной из Больничного Крыла персональной кроватью Шрамоголового и взяла с них клятву даже не пытаться делать «ничего неподобающего» до конца года, вполне могла быть блефом!

Впрочем, теперь все это просто не имело смысла.

Ну а о том, что он пересказал этот слух, в числе прочих, Лорду, он расскажет им позже.