Гарри Поттер и Полукладбище Лунопухов (СИ)

Змея не ответила. Ее скрутило, контуры чешуйчатого тела расплылись, и рептилия превратилась в обтянутую облегающим черным костюмом фигуру. Первым делом превратившийся из змеи в человека юноша залез в карман, достал плитку шоколада и закинул ее в рот.

— Папочка! — взвизгнула девочка, практически выпрыгнув из кучи тряпья. — Папочка, ты плишёл за мной! Ой…

— Привет, — голос молодого человека был очень тихим и неестественно-спокойным. — Привет, Белла. Извини, мне надо поговорить.

Он почти силком всунул в рот девочки другую плитку шоколада и достал из кармана зеркальце.

— Вышка, здесь Болт. Инфильтрация успешна: препарат «З» сработал штатно, давление на эмоции в змеиной форме приемлемое. Срок действия… — он посмотрел на хронограф, — …плюс двадцать-двадцать пять секунд от расчетного. Ну и донор у нас довольно умный, так что камеру я нашел легко. Цель на месте, коридор чист, продолжаю операцию. Код… — он немного задумался, — …код пока белый.

— Ты не папа, — вздохнула за его спиной девочка. — У тебя голос длугой. Но ты всё лавно плишёл за мной?

— Да, — кивнул юноша, снова засовывая руку в прикрепленную к ремню сумку. — Держи. Одевайся! Сначала трусики, майку и носки, потом комбинезон. Сможешь?

— Я уже большая! — сердито сказала девочка. — И одеваюсь сама, без Кличела, вот! Кличел тоже `умел, как мама и папа? — спросила она.

— Нет, Кричер еще жив — ну, насколько я знаю. Но он теперь служит только Нарциссе. Твоей сестренке Цисси, — уточнил он.

— Малышке Цисси? — удивилась девочка, она скинула слишком большие для нее тряпки, бывшие когда-то довольно пикантным кружевным платьем, с небольшим трудом влезла в штанишки и теперь пыталась просунуть голову в майку. — Я вся глязная, — нахмурилась она. — Ты можешь наколдовать водички? Только теплой!

— К сожалению, я не могу тебя вымыть, — вздохнул юноша. — Если я начну тут колдовать, начнется тревога. Так что придется потерпеть, пока мы не выберемся с этого чертова острова.

— Ты плавда забелёшь меня отсюда? — глаза девочки блестели прямо над воротом майки, а голосок доносился из-под нее. — От этих стлашилищ?

— Ага, — кивнул парень. — От них. Одевайся быстрее. И говори потише, чтобы в других камерах не услышали.

Он внимательно прислушивался к доносящимся из коридора стонам остальных узников, а его рука была опущена в поясную сумку.

— Я не могу это надеть! — хотя девчушка и умудрилась втиснуть ножки в штанины комбинезончика, попадание ручонками в рукава оказались для нее непосильной задачей. Да и застежка-молния явно поставила бы маленькую чистокровную волшебницу в тупик.

Парень присел, и, стараясь не слишком отвлекаться от доносящихся из коридоров звуков и бросая сквозь решетку настороженные взгляды, помог маленькой узнице окончательно надеть и застегнуть комбинезон и, подумав, помог ей влезть в немного великоватые детские кроссовки на липучках.

— Теперь выпей это, — таким же тихим ровным голосом произнес он, протягивая девочке хрустальный флакончик; в глазах малышки Беллы блеснул испуг, и юноша поспешил успокоить ее: — Это зелье сна без сновидений. Ты заснешь, и страшилища не смогут питаться твоими хорошими мыслями. А когда ты проснешься, мы будем уже очень далеко от них.

— Плавда? — с небольшим сомнением промолвила она. — Ты не влёшь? Мама говолила никогда не блать у незнакомых сладости и зелья… — она замерла и с отчаянием в голосе крикнула: — Птички! Стлашный дядька убивает птичек! — темные глазенки закатились, личико обезобразилось ужасом.

— Вышка, серый код! — прошептал юноша в снова появившееся у него в руке зеркальце. — Нахожусь за решеткой, в безопасности. Постараюсь применить баллон. Остаюсь в эфире, черный код — по ситуации.

— Слушаем, Болт, — прошелестел из зеркала напряженный голос. — Здесь Вышка. Мы слушаем и готовы.

Из коридора доносились сопровождаемые усилившимися криками заключенных страшные звуки всасываемого и вновь выпускаемого воздуха, в камере стало холоднее, пахнуло гнилью; звуки приближались.

— Это дементор. Похоже, он один. Пока один. Пей быстрее, — уже совершенно мертвым голосом приказал девочке юноша; имеющий форму молнии шрам на его лбу набух и, казалось, пульсировал, — иначе они…

Он схватил руку малышки, уже почти готовую выпустить флакончик и поднес горлышко к ее губам. Она запрокинула уже покрытое слезами лицо. Ему удалось поймать промежуток между всхлипами и влить содержимое флакончика в рот. Лицо маленькой Беллы разгладилось, и она обвисла на руках мужчины. Тот положил маленькое тельце на пол и развернулся к двери.

Там, за железными прутьями почти десятифутовая фигура стража тюрьмы сложилась в пояснице чуть ли не вдвое. Длинные скелетоподобные руки торчали сквозь решетку в попытке дотянуться до обитательницы камеры и нежданного гостя, а укрытая капюшоном голова с всасывающей воздух черным провалом вместо рта пыталась протиснуться между прутьев, влекомая вечным голодом.

К счастью, безуспешно.