Гарри Поттер и Полукладбище Лунопухов (СИ)

— Ну что ж… Как я помню, ты уже знаком с Омутом Памяти? — судя по тому, что Дамблдор достал из шкафчика массивную каменную чашу, наполненную жемчужным сиянием, вопрос был риторическим. — Возможно, мне следовало бы показать тебе это воспоминание до того, как мы отправились к Горацию, — продолжил старик, доставая из шкатулки флакончик с извивающейся в нем серебристой нитью. — Однако я полагал, что это могло бы создать… определенное предубеждение против профессора Слагхорна с твоей стороны. Но теперь это, увы, неактуально. Итак, не хочешь ли посмотреть?

Гарри склонился к чаше, и его словно бы затащило в нее.

Он оказался в просторном кабинете и услышал явное продолжение начатой ранее фразы:

— …Что же до вашей сверхъестественной способности узнавать то, чего вам знать не положено, равно как и до осмотрительной лести, с коей вы обращаетесь к людям, от которых многое зависит… Кстати, спасибо за ананасы, вы совершенно правы, это мое любимое… — это был профессор Слагхорн, молодой, но уже полноватый.

Он развалился в глубоком кресле, положив ноги на цветастый мягкий пуфик. Сидевшего напротив него юношу, к которому, собственно, и обращался профессор, Гарри узнал без труда: Том был почти таким же, как в Тайной Комнате, ну, может быть, немного старше. На его руке Гарри заметил хорошо знакомый ему массивный перстень из хижины Гонтов.

Внезапно сцену словно бы заволокло туманом, так, что Гарри мог видеть только стоявшего рядом с ним профессора Дамблдора. Затем в тумане грянул неестественно-назидательный и немного по-старчески дребезжащий голос Слагхорна:

— …То если Вы будете злоупотреблять ими, Вы пойдете по дурной дорожке, юноша, попомните мои слова!

Туман развеялся, и Гарри обратил внимание на других присутствующих в комнате мальчиков. Они были совершенно спокойны, будто никакого тумана и в помине не было.

— Батюшки мои, неужто так поздно? — удивился Слагхорн; теперь его голос снова был молодым, безо всякого дребезга. — Вам лучше идти, молодые люди, а то наживете неприятности. Лестрейндж, я рассчитываю получить от вас завтра утром письменную работу, иначе мне придется оставить вас после уроков. То же относится и к вам, Эйвери.

Юноши потянулись на выход. Гарри отметил, что и Рабастан, и Мэри, помогавшая ему на первом курсе, действительно напоминали своих молодых… отца и деда? Том, впрочем, замешкался в дверях, явно намереваясь остаться с молодым Слагхорном наедине.

— Живее, Том, — сказал Слагхорн, обернувшись к двери. — Вы же не хотите, чтобы вас в неположенное время застали вне спальни, вы все-таки префект…

— Сэр, я хотел спросить вас кое о чем.

— Так спрашивайте, мой мальчик, спрашивайте…

— Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о… о хоркруксах?

И снова произошло то же самое: комнату наполнил густой туман, а голос Слагхорна вновь стал преувеличенно-громким и дребезжащим:

— Я не знаю о хоркруксах ничего, а если бы и знал, вам не сказал бы! А теперь немедленно убирайтесь отсюда и постарайтесь, чтобы я от вас ничего о них больше не слышал!

— Ну вот и все, — спокойно сказал Дамблдор, когда туман вновь рассеялся и Том покинул кабинет под не слишком обеспокоенным взглядом Слагхорна. — Пора возвращаться.

Директор и Гарри вынырнули из воспоминаний; старик подцепил серебряную нить палочкой и убрал обратно в пузырек.

— Это память профессора Слагхорна? — спросил Гарри. — Значит, это он рассказал Тому о хоркруксах?

— Да, и мне стоило изрядных трудов получить у Горация это воспоминание. Но, полагаю, основы, достаточные для того, чтобы создать два первых якоря, Том узнал раньше, — покачал головой Дамблдор. — Судя по кольцу, обломки которого ты отдал мне после Турнира, и по дневнику, который был превращен Томом в хоркрукс приблизительно за год до этой беседы…

— Логично, сэр. Однако я думаю, что в этот вечер профессор Слагхорн снабдил Тома достаточно… важной дополнительной информацией.

— Почему ты так думаешь, Гарри?

— Эта память совершенно точно подделана. Два этих фрагмента с туманом… Во-первых, голос Слагхорна в эти моменты был… немного другим, более старым. Во-вторых… — он задумался, не следует ли ему просмотреть память еще раз, но решил, что в этом нет необходимости. — Во-вторых, оба раза туман появлялся всего на несколько секунд, но… В первый раз минутная стрелка на часах в кабинете словно бы перепрыгнула на пару минут, а во второй — сразу на шесть или семь. А значит, Слагхорн что-то рассказал Тому в эти два промежутка. Причем во второй раз — намного больше, чем в первый, тем более что они остались вдвоем, без свидетелей. А когда он отдавал Вам эту память… Видимо, он не горел желанием рассказывать, что способствовал Тому в его… карьере. И да, теперь я понимаю, при чем здесь ананасы.