Гарри Поттер и Полукладбище Лунопухов (СИ)

Гарри шел по коридорам замка с «Молнией» на плече. Внезапно он остановился. Чуть спереди и слева, из-за двери кладовки для швабр, раздавался знакомый голос.

— …это же твой первый матч, правда?

Послышался всхлип.

— Во-вторых, ты была на «Хаябусе» семилетней, а он на «Молнии», так?

— Т-так, — и снова всхлип.

— Ну и в-третьих, это ж Поттер. Причем ты его сперва переиграла, причем по-слизерински шикарно переиграла, а он тебя только потом на голой силе обставил.

— Ну так обставил же! — впрочем, на этот раз всхлипа не было.

— И что? Чанг ему, между прочим, в первом матче тоже продула, а потом им дважды целоваться пришлось из-за того, что они снитч одновременно поймали… Ну целоваться-то они всего один раз целовались, второй раз Чанг слила… Но выступила ж она не хуже него, а даже лучше, учитывая, что у Поттера оба раза метла классом выше была! И теперь Чанг еще до ЖАБА попала в «Торнадос», и к ней уже сборная Англии присматривается.

— Ты очень милый, Деннис, знаешь? — усмехнулась теперь уже совершенно несомненная мисс Гринграсс. — Ну, насколько это вообще возможно для гриффиндорца.

Потом послышался легкий шум, влажный звук поцелуя, и Гарри на цыпочках покрался обратно, чтобы не мешать налаживать связи между факультетами. Ну или продолжать налаживать.

Второй кратчайший путь к Башне шел через Зал Наград. Гарри усмехнулся, вспоминая и несостоявшуюся дуэль, и разговор с отбывающей отработку Пенни, и собственные отработки… И замер. Что-то было не так. Это было похоже на… Это было похоже на его первую ночь в доме на Гриммо. Одна из витрин — он не понял, какая именно — казалась слишком пустой…

Гарри остановился и внимательно осмотрел кубки и памятные таблички. Да. Чего-то и впрямь не хватало. Ну что ж: завтра он поймает старика Филча. Тот драит или наблюдает за драящими награды уже десятки лет, так что с хорошими шансами поможет вычислить, что же исчезло. Гарри не был настоящим гербологом, как, например, Невилл, но дважды наступать на одни и те же грабли тоже очень не любил.

— Гордишься, Поттер? — услышал он голос Малфоя; блондинчик появился из ведущего в совятню коридора; Гарри заметил под его глазами огромные синие круги, почти как у Гермионы перед экзаменами. — Был бы я ловцом…

— Так что ж ты слился еще до матча? — прищурился Гарри. Это был шанс намотать на прутья «Молнии» немного крайне нужного биоматериала: метла лежала на его плече чрезвычайно удобным образом. — До сих пор не можешь пережить, что бедному папочке змейка ручку покусала?

— ТВАРЬ ТЫ, ПОТТЕР! — почти как на третьем курсе заорал Малфой и бегом рванулся по коридору, к сожалению — не к подземельям Слизерина, а в прямо противоположном направлении, так что причесать его физиономию метлой не получалось никак.

Ну, не все сразу.

Больше четверти победной вечеринки ушло на разглядывание срочно отпечатанного Колином (немедленно, впрочем, исчезнувшим с глаз товарищей) колдо, на котором Буллстроуд одной рукой снова и снова ловила квоффл, а другой отбивала направленный в нее бладжер.

Ситуация была достаточно характерной: среди загонщиков считалось стандартным трюком поддержать атаку, выбив, хотя бы временно, хранителя, и гриффиндорцы обсуждали, как бы отработать «защиту Буллстроуд» на тренировках.

Сошлись на том, что вратарские перчатки следует усилить, благо правилами этого не запрещалось. В конце концов, настолько мощные руки, как у слизеринки, были далеко не у всех, и даже лапы Рона, не говоря уже о Деннисе, могли серьезно пострадать от такого трюка.

Дин обещал подумать, хотя и не гарантировал быстрого эффекта: помимо обычных школьных заданий, как знал Гарри, много времени у мулата занимали Герман и доспехи Грокха.

Рон без особого, в отличие от Олли, фанатизма распек чуть не облажавшегося ловца за утерю бдительности, каковой разнос Поттер принял без возражений. Невилл слегка переживал, что позволил вывести себя из строя, но тут тоже была вполне объяснимая ситуация.

В общем, вечеринка получилась весьма приятной, разве что без огневиски, за который раньше отвечали близнецы. Но это получилось даже и к лучшему: на празднество заявилась декан, чего во времена МакГонагалл почти не случалась, о чем Поттер и проинформировал окружающее пространство, когда Молли, поздравив своих грифов, наконец, удалилась.

— Гарри, — закатила глаза Кэти Белл, — ты все-таки такой наивный иногда… Ну кто, залившись под самые брови сливочным пивом, обратит внимание в шумной комнате на тихую серую кошечку? Особенно под Чарами Неприметности?

— Упс. А ты? — спросил Поттер. Ему стало стыдно: это был действительно непростительный косяк.

— А я ее специально искала. Я… — она замолчала, и Гарри кивнул и отошел, чтобы не ставить спаленную им еще на третьем курсе шпионку Дамблдора в неловкое положение.

В этом новом кошмаре Гарри не был змеей, но менее жутким он от этого не стал.