Гарри Поттер и Принц-полукровка

— Прелестно, мадам, — пропищала Хоки.

Гарри оставалось лишь предположить, что домовая связана обязательством бесстыдно врать, отвечая на подобные вопросы. На его взгляд, Хепзиба Смит выглядела далеко не «прелестно».

Звякнул дверной звонок, и обе — хозяйка и домовая — подскочили.

— Хоки, скорей, скорей, он пришёл! — вскричала Хепзиба, и та суетливо выскочила из комнаты. Даже не верилось, что кто-либо способен пройти по комнате, не задев, по меньшей мере, дюжину предметов — настолько она была загромождена. Здесь стояли и шкафы, заваленные маленькими лакированными ящичками, и коробки с книгами в тиснёных золотом переплётах, и стеллажи со сферами и глобусами звёздного неба, и множество медных горшков с цветущими комнатными растениями. В сущности, комната выглядела как нечто среднее между волшебным антикварным магазином и оранжереей.

Домовая вернулась спустя минуту в сопровождении высокого молодого человека, в котором Гарри без труда узнал Волдеморта. Одет тот был в простой чёрный костюм, волосы по сравнению со школьными временами стали несколько длиннее, щёки впали, но это ему шло: он выглядел ещё привлекательнее, чем раньше. Волдеморт прошёл по заставленной гостиной с видом человека, не раз бывавшего здесь, и, склонившись к маленькой толстой ручке Хепзибы, легко коснулся её губами.

— Я принёс вам цветы, — тихо сказал он, извлекая из ниоткуда букет роз.

— Ах, озорник, не надо было! — взвизгнула старушка, хотя Гарри заметил заранее приготовленную пустую вазу на ближайшем миниатюрном столике. — Ты слишком балуешь старую леди, Том… Присаживайся, присаживайся… Где эта Хоки? А…

Домовая вбежала в комнату, неся поднос с маленькими пирожными, и поставила его рядом с локтём хозяйки.

— Угощайся, Том, — предложила Хепзиба. — Я знаю, ты любишь мои пирожные. Ну, как ты? Что-то бледен. Они перегружают тебя работой в этом магазине. Я сотню раз говорила…

Гость машинально улыбнулся, и Хепзиба глупо хихикнула в ответ.

— И какой на этот раз у тебя предлог зайти ко мне? — спросила она, взмахнув ресницами.

— Мистер Бёркс хотел бы предложить больше за ту броню, изготовленную гоблинами, — ответил Волдеморт. — Пятьсот галлеонов. Он считает, это более чем справедливая…

— Ну-ну, не так быстро, а то я решу, что ты здесь только из-за моих безделушек! — надула губки Хепзиба.

— Мне велено быть здесь именно из-за них, — тихо сказал посетитель. — Мадам, я просто бедный помощник, и должен делать то, что мне говорят. Мистер Бёркс пожелал, чтобы я узнал…

— Мистер Бёркс… фу! — махнула ручкой Хепзиба. — Я покажу тебе нечто, что никогда не показывала ему! Ты умеешь хранить секреты, Том? Обещаешь не рассказывать мистеру Бёрксу, чем я владею? Он никогда не оставит меня в покое, если прознает о том, что тебе сейчас покажу, а это я не продам ни Бёрксу, ни кому-либо другому! Но ты, Том, ты оценишь это сокровище за его историю, а не за те галлеоны, которые сможешь за него получить.

— Я с удовольствием посмотрю всё, что покажет мне мисс Хепзиба, — негромко произнёс Волдеморт, и женщина снова по-девчоночьи захихикала.

— Я велела Хоки принести его… Хоки, где ты? Я хочу показать мистеру Ребусу наше самое прекрасное сокровище… Вообще-то, неси оба, раз уж всё равно идёшь…

— Вот, мадам, — пропищала домовая, и Гарри увидел, как по комнате, будто сами по себе, плывут два кожаных футляра, один на другом. Конечно, это Хоки несла их над головой, лавируя между столами, пуфиками и скамеечками для ног.

— А теперь, — Хепзиба с довольным видом забрала футляры у домовой, кладя их себе на колени и готовясь открыть верхний, — думаю, тебе понравится, Том… Ох, если мои родственники узнают, что я показываю тебе… Они ждут не дождутся, когда смогут наложить лапы на них!

Она подняла крышку. Гарри шагнул чуть вперёд, чтобы разглядеть, и увидел маленькую золотую чашу с двумя изящными ручками.

— Интересно, знаешь ли ты, что это, Том? Возьми, рассмотри хорошенько! — прошептала Хепзиба. Волдеморт длинными пальцами взял чашу за одну ручку и вытащил её из уютного шёлка. Гарри почудился красноватый отблеск в его тёмных глазах. Это жадное выражение странным образом отразилось и на лице хозяйки, только её крошечные глазки были прикованы к симпатичному лицу Волдеморта.

— Барсук, — пробормотал тот, изучая гравировку на чаше. — Значит, она принадлежала?..

— Хельге Хаффлпафф, ты отлично разбираешься, умница! — Хепзиба, скрипя корсетом, наклонилась вперёд и ущипнула его за впалую щёку. — Разве я не говорила, что веду свой род от неё? Чаша передавалась в нашей семье от поколения к поколению. Прелестна, правда? Считается, что она обладает множеством возможностей, но я совсем не испытывала их, просто храню её в неприкосновенности.

Она сняла чашу с длинного указательного пальца юноши и заботливо вернула в футляр, слишком поглощённая аккуратным укладыванием, чтобы заметить тень, скользнувшую по лицу Волдеморта, когда у него забрали драгоценный предмет.

— Ну а теперь, — счастливо сказала Хепзиба, — где же Хоки? Ах, вот ты где. Забери это, Хоки.