Гарри Поттер и Реликвии Смерти

Ужас от такой перспективы перехватил его горло, лишил возможности продолжать говорить. Но он снова взял себя в руки: это было важно, он должен быть как Дамблдор, с холодной головой, уверенный, что есть запасные игроки, которые смогут продолжить. Дамблдор умер, убеждённый, что трое людей знают о крестражах; теперь Невилл должен занять место Гарри: секрет снова будут знать трое.

— На всякий случай, если они будут… заняты… а тебе представится шанс…

— Убить змею?

— Убить змею, — повторил Гарри.

— Хорошо, Гарри. Ты в порядке?

— Со мной всё хорошо. Спасибо, Невилл.

Но когда Гарри собрался пойти дальше, Невилл схватил его за запястье.

— Мы все собираемся продолжить борьбу, Гарри. Ты знаешь это?

— Да, я…

Чувство удушья погасило конец предложения, он не мог продолжать. Невилл не увидел в этом ничего странного. Он похлопал Гарри по плечу, отпустил его и пошёл искать тела.

Гарри снова набросил на себя плащ и пошёл дальше. Кто-то ещё двигался неподалёку, склонившись над сгорбленной фигурой на земле. Он был в шаге от него, когда узнал Джинни.

Гарри остановился. Она присела около девочки, которая шёпотом звала свою маму.

— Всё в порядке, — успокаивала Джинни. — Всё хорошо. Мы перенесём тебя внутрь.

— Но я хочу домой, — прошептала девочка. — Я не хочу больше сражаться!

— Я знаю, — ответила Джинни, и её голос дрогнул. — Всё будет хорошо.

Рябь холода пробежала по коже Гарри. Он хотел закричать в ночи, он хотел, чтобы Джинни знала, что он здесь, чтобы она знала, куда он идёт. Он хотел, чтобы его остановили, чтобы потянули назад, вернули домой…

Но он БЫЛ ДОМА. Хогвартс был его первым и лучшим домом из всех, которые он знал. Он, Волдеморт и Снейп, покинутые мальчики, — все нашли здесь дом…

Теперь Джинни встала на колени перед раненой девочкой, держа её за руку. С огромным усилием воли Гарри сдержался и пошёл дальше. Ему показалось, будто он видел, как Джинни оглянулась, когда он проходил мимо. Не ощутила ли она кого-то поблизости? Но он не заговорил и не оглянулся.

Хижина Хагрида вырисовывалась в темноте. Не было света, не слышно было Клыка, царапающего двери, его рокочущего приветственного лая. Перед глазами Гарри вставали все их визиты к Хагриду: отражение огня в медном чайнике, каменные пироги и гигантские личинки, его большое бородатое лицо, Рон, которого рвёт слизняками, и Гермиона, помогающая ему спасти Норберта…

Он пошёл дальше и, достигнув окраины леса, остановился.

Стая дементоров скользила среди деревьев: он чувствовал их холод и не был уверен, что сможет благополучно пройти сквозь них. У него не было сил вызвать патронуса: дрожь била каждую клеточку его тела. Он не мог принять, что должен вот так просто умереть… умереть после всего, что произошло. Каждую секунду он вдыхал запах травы и холодный воздух, которые сейчас были для него так драгоценны. Ему невыносимо больно было думать, что у других людей были ещё годы, годы, которые они могли потратить впустую, и он в отчаянии цеплялся за каждую секунду, отпущенную ему сейчас. И в то же самое время он знал, что не в состоянии продолжать, что должен. Длинная игра закончилась: снитч был пойман, пришло время уходить с поля…

Снитч! Его бессильные пальцы пошарили в мешочке на шее — и он достал оттуда его.

Открываюсь, закрывая

Дыша быстро и тяжело, он смутился. Теперь, когда он хотел, чтобы время двигалось так медленно, насколько это возможно, оно, казалось, ускорилось. Понимание пришло моментально, и показалось, что есть обходная дорога. Это был тот самый момент.

Он прижал золотой металл к губам и прошептал: «Я собираюсь умереть».

Металлический снаряд открылся. Он взял его дрожащей рукой, достал палочку Драко из-под плаща и пробормотал «Lumos».

Чёрный камень с трещиной через центр лежал в двух половинках снитча. Воскрешающий камень был переломлен по вертикальной линии, представляющей Старейшую палочку. Треугольник и круг, обозначающие плащ и камень, были ещё видны.

И снова Гарри понял, даже не размышляя. Дело не в том, чтобы вернуть их, а в том, чтобы они присоединились к нему. Они ему, на самом деле, не требовались, это он был им нужен.

Он закрыл глаза и повернул камень в руке три раза.

Он знал, что случилось, потому что услышал тихое движение вокруг себя, вызванное хрупкими телами, которые двигались по усыпанной ветками опушке, отмечающей край леса. Он открыл глаза и осмотрелся.

Как он мог видеть, они не были ни привидениями, ни по-настоящему живыми. Более всего они напоминали Риддла, вышедшего из дневника много времени тому назад: тогда он был памятью, ставшей почти телом. Они в большей степени походили на призраков, чем на живых людей; они двигались к нему. И на каждом лице была улыбка любви.

Джеймс был точно такого же роста, как и Гарри, в той же одежде, в которой умер. Его волосы были неопрятны и взъерошены, а очки немного кривыми, как у мистера Уизли.

Сириус был высоким и красивым, более молодым, чем Гарри видел его при жизни. Он размашисто шагал, с изяществом держа руки в карманах, на лице играла усмешка.