Гарри Поттер и Реликвии Смерти

Порывы сильного ветра колотились в окна коттеджа, когда Билл и Олливандер исчезли в ночи. Остальные втиснулись за стол, прижавшись друг к другу локтями и почти не имея пространства для движения, и принялись за еду. Рядом с ними в камине прыгал и трещал огонь. Флер, заметил Гарри, лишь ковыряла свою еду; она кидала взгляды в окно каждые несколько минут; однако Билл вернулся раньше, чем они покончили с первым; его волосы были спутаны от ветра.

— Все отлично, — сказал он Флер. — Олливандера устроили, мама с папой шлют привет. Джинни передает вам всем свою любовь. От Фреда с Джорджем Мериел на стенку лезет, они по-прежнему ведут свою Совиную Службу Заказов в ее задней комнате. Хотя когда она получила назад свою тиару, это ее взбодрило. По ее словам, она уже решила, что мы ее украли.

— Ах, она просто charmante, твоя тетя, — раздраженно произнесла Флер, взмахнув палочкой и заставив грязные тарелки взлететь в воздух и собраться в стопку. Затем она подхватила их и вышла из комнаты.

— Папочка тоже сделал тиару, — встряла Луна. — Ну, на самом деле это скорее корона.

Рон поймал взгляд Гарри и ухмыльнулся; Гарри понял, что он припоминает фантастический головной убор, который они видели в доме Ксенофилиуса.

— Да, он пытается воссоздать утраченную диадему Рэйвенкло. Он считает, что уже идентифицировал большинство основных частей. Добавление крыльев Билливига оказалось очень важным…

Неожиданно раздался громкий стук в парадную дверь. Все головы разом повернулись в ее сторону. Флер с испуганным видом выбежала из кухни; Билл вскочил на ноги, наводя на дверь волшебную палочку; Гарри, Рон Гермиона сделали то же самое. Грипхук безмолвно скользнул под стол, прочь из виду.

— Кто там? — вопросил Билл.

— Это я, Ремус Джон Люпин! — голос был еле слышен сквозь вой ветра. Гарри ощутил укол страха; что произошло? — Я оборотень, женат на Нимфадоре Тонкс, а ты, Хранитель Тайны Ракушечного Коттеджа, дал мне ваш адрес и сказал, чтобы я обращался при острой необходимости!

— Люпин, — пробормотал Билл, после чего подбежал к двери и распахнул ее.

Люпин перевалился через порог. Он был бел, как мел, закутан в дорожный плащ, его седеющие волосы разметало ветром. Он выпрямился, оглядел комнату, дабы понять, кто в ней находится, после чего громко крикнул:

— Это мальчик! Мы назвали его Тедом, в честь отца Доры!

Гермиона вскрикнула.

— Что?.. Тонкс… у Тонкс родился ребенок?

— Да, да, у нее родился ребенок! — прокричал Люпин. Отовсюду доносились крики восторга, вздохи облегчения. Гермиона и Флер хором взвизгнули: «Поздравляю!» — а Рон произнес: «черт, ребенок!» — словно он никогда раньше не слышал о таких вещах.

— Да… да… мальчик, — вновь сказал Люпин, бывший, судя по всему, в помутненном состоянии от собственного счастья. Он обошел вокруг стола и обнял Гарри; сцены в полуподвале на площади Гримо словно и не было никогда.

— Будешь его крестным? — спросил он, выпуская Гарри.

— Я… я? — запнулся Гарри.

— Да, да, разумеется — Дора абсолютно согласна, лучше никого не придумать…

— Я… ага… черт…

Гарри был ошеломлен, потрясен, обрадован; Билл торопился принести вино, а Флер уговаривала Люпина присоединиться к ним.

— Я не могу надолго оставаться, я должен вернуться, — ответил Люпин, с широкой улыбкой оглядывая всех; он казался Гарри на много лет моложе, чем когда-либо. — Спасибо, спасибо, Билл.

Вскоре Билл наполнил все их кубки; все встали и подняли их в тосте.

— За Тедди Ремуса Люпина, будущего великого волшебника!

— На кого он похожь? — полюбопытствовала Флер.

— Я думаю, что на Дору, она думает, что на меня. Волос пока немного. Они были черными, когда он родился, но клянусь, через час уже порыжели. Возможно, когда я вернусь, он уже станет блондином. Андромеда говорит, волосы Тонкс начали менять цвет в тот же день, когда она родилась, — он осушил свой кубок. — Ох, ну ладно, еще один можно, — сияя, добавил он, когда Билл предложил снова его наполнить.

Ветер покачивал маленький коттедж, пламя металось и трещало, Билл открывал новую бутылку вина. От новости, принесенной Люпином, все были просто вне себя, словно на время вышли из своего осажденного положения: рождение новой жизни принесло радостное настроение. Лишь гоблина, казалось, не затронула эта внезапно ставшая праздничной атмосфера, и через некоторое время он тихонько удалился в спальню, которую теперь занимал один. Гарри думал, что он единственный обратил на это внимание, пока не заметил взгляд Билла, провожающий гоблина вверх по лестнице.

— Нет… нет… мне правда пора возвращаться, — сказал наконец Люпин, отказываясь от очередного кубка вина. Он поднялся на ноги и вновь натянул свой дорожный плащ. — До свидания, до свидания — я попытаюсь принести фотографии через несколько дней — мои будут так рады узнать, что я вас увидел…

Он застегнул плащ и попрощался, обнимая женщин и пожимая руки мужчинам, после чего, все еще сияя, исчез в бурной ночи.

— Крестный, Гарри! — воскликнул Билл, когда они, помогая убирать со стола, вместе вошли на кухню. — Серьезная честь! Поздравляю!