Гарри Поттер и Тайная комната

Необъятных размеров низко висящее тело и путаница чёрных ног; сверкание множества глаз и пара острых как бритва ротовых клешней — Реддль снова поднял палочку, но опоздал. Жуткое создание опрокинуло его, покатилось прочь по коридору и скрылось из виду. Реддль с трудом поднялся, поглядел ему вслед, взмахнул палочкой, но тут огромный парень прыгнул на него, выхватил палочку у него из рук и швырнул Реддля на пол с воплем:

— НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

Всё вдруг закружилось, тьма стала непроницаемой; Гарри почувствовал, что падает, и с грохотом, разбросав руки-ноги, приземлился на собственную постель в спальне «Гриффиндора». Дневник Реддля лежал у него на животе.

Он не успел даже перевести дыхание, как отворилась дверь и вошёл Рон.

— Вот ты где, — сказал он.

Гарри сел. Он вспотел и сильно дрожал.

— Что случилось? — забеспокоился Рон.

— Это был Огрид, Рон. Огрид открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад.

Глава четырнадцатая. Корнелиус Фудж

Гарри, Рон и Гермиона давно знали, что за Огридом водится один грешок — нездоровая привязанность к огромным и опасным тварям. Чего стоил дракон, которого Огрид в прошлом году пытался вырастить в своей бревенчатой избушке, или гигантский трёхголовый пёс, наречённый Пушком. Можно не сомневаться, что и в юные годы Огрид, узнав о монстре в замке, пошёл бы на всё, лишь бы увидеть его хоть краешком глаза. Он наверняка пожалел бы сидящее взаперти чудовище и решил бы дать ему размять многочисленные ноги; Гарри прямо видел, как тринадцатилетний Огрид пытается надеть на монстра ошейник с поводком. Но ещё Гарри был уверен, что на убийство Огрид не способен — ни в тринадцать лет, ни сейчас.

Гарри почти жалел, что разгадал дневник Реддля. Рон с Гермионой снова и снова заставляли его рассказывать, что он видел; его уже тошнило от этих пересказов и от дальнейших одинаковых обсуждений.

— Реддль мог ошибиться, — сказала Гермиона. — А на людей нападал совсем другой монстр…

— У нас тут что, монстропарк? — скучно спросил Рон.

— Но мы всегда знали, что Огрида исключили, — несчастным голосом произнёс Гарри. — А преступления, видимо, прекратились, когда его выкинули из школы. Иначе Реддлю не дали бы Приза.

Рон попробовал сменить пластинку:

— Реддль и вправду похож на Перси… Ну кто его заставлял доносить на Огрида?

— Но ведь чудовище кого-то убило, — напомнила Гермиона.

— А Реддлю предстояло возвращаться в мугловый детдом, — прибавил Гарри. — Мне, например, понятно, до чего он хотел остаться в школе…

— А ты ведь встретился с Огридом на Дрянналлее, помнишь, Гарри?

— Он покупал средство от плотоядных слизняков! — выпалил тот.

Все трое замолчали. После длительной паузы Гермиона отважилась задать самый щекотливый вопрос:

— Может, стоит спросить самого Огрида, как думаете?

— Ага, нанести ему приятный визит, — съязвил Рон. — Приветик, Огрид. Скажи, ты в последнее время не выпускал в замке кого-нибудь такого страшного, бешеного, мохнатого?

В конце концов было решено ничего не говорить Огриду, если только не произойдёт новых несчастий, и, поскольку дни проходили за днями, а бестелесный голос не возвращался, ребята уже стали надеяться, что им никогда не придётся спрашивать лесника, за что его исключили из школы. С тех пор как окаменели Джастин и Почти Безголовый Ник, миновало уже почти четыре месяца, и общественное мнение гласило, что маньяк, кто бы он ни был, пропал навсегда. Дрюзгу наконец-то надоела песенка «Ах, Поттер-грязноттер», Эрни Макмиллан однажды на гербологии вполне вежливо попросил Гарри передать ему ведро с прыгучими поганками, а в марте в теплице номер три мандрагошки закатили шумную разудалую вечеринку. Профессор Спарж была вне себя от счастья.

— Как начнут лазить друг к другу в горшки — значит, окончательно созрели, — сообщила она Гарри. — И тогда мы оживим наших бедных пострадавших.

В пасхальные каникулы у второклассников появилась новая тема для размышлений. Пришло время выбирать предметы для изучения в третьем классе. Гермиона в отличие от многих отнеслась к вопросу со всей серьёзностью.

— Это повлияет на всю нашу дальнейшую жизнь! — заявила она Гарри и Рону, когда все они читали список предметов и проставляли галочки.

— Я хочу только одного — бросить зельеделие, — сказал Гарри.

— Нельзя, — мрачно буркнул Рон. — Все старые предметы остаются, а то я бросил бы защиту от сил зла.

— Но ведь это же такой важный предмет! — потрясённо возразила Гермиона.

— Только не с Чаруальдом, — сказал Рон. — Меня лично он научил одному: никогда не выпускать эльфеек из клетки.

Невилл Лонгботтом получал многочисленные письма от родственников, и каждый советовал своё. Вконец запутавшийся и нервный, Невилл водил носом по списку, высунув язык, и допрашивал окружающих, что, по их мнению, труднее: арифмантика или древние руны. Дин Томас, который, как и Гарри, вырос среди муглов, в итоге решил дело так: закрыл глаза, ткнул волшебной палочкой в список и записался на те предметы, которые она указала. Гермиона ничьих советов не спрашивала, просто записалась на всё подряд.