Гарри Поттер и Тайный грех

Через минуту оба были возле операционной. Гарри продолжал висеть на рукаве профессора, всем своим видом говоря, что он и Люпин — одно.

Откуда-то из-за угла вылетел профессор Снейп — бледный как полотно, со сведенными к переносице бровями и сжатыми губами. При виде пополнения бригады в лице санитара Поттера лицо кардиохирурга потемнело, как грозовая туча.

— Гарри, какого черта... — начал он.

— Вот и я говорю, — вклинился Люпин.

— Иди домой, — сказал Северус, надвигаясь на юношу стеной.

— Северус, — Гарри оторвался от одного хирурга и вцепился в другого. — Пожалуйста, откажитесь! Отвезите Дамблдора в Бромптон!

— Он не доедет до Бромптона, — чуть мягче сказал профессор Снейп. — Гарри, иди домой, прошу тебя, — он положил руки поверх судорожно сжатых пальцев юноши, комкающих костюм на его груди. — Я сделаю все, что в моих силах, обещаю, — тихо сказал он.

— Я не хочу, чтобы ты... Только не ты! Кто тебя заставил? — гневно выкрикнул Гарри.

— Меня никто не заставлял, — спокойно сказал Северус. — Я сам.

— Ты сам? — ошарашенно переспросил юноша.

— Езжай домой, — профессор сжал его пальцы. — Потом... посмотришь видео. Если захочешь, — тихо прибавил он.

— Нет. Я хочу присутствовать. Прошу тебя, — неожиданно твердым голосом сказал Гарри. — И на операции, и в суде, и везде, где надо будет!

В глазах Северуса мелькнула и погасла странная искра.

— Ваши показания сочтут пристрастными, мистер Поттер, — криво улыбнулся он.

— Северус, мыться зовут, — перебил Люпин. — Потом лобызаться будете, — сердито сказал он.

Гарри обиженно нахмурился, но ничего не сказал: профессор был прав, времени на болтовню не было.

— Пусти меня в операционную, пожалуйста! Я буду помогать... Я хочу помочь, хоть чем-нибудь, — умоляюще сказал юноша.

«Я хочу быть с тобой, что бы ни случилось», — говорили его потемневшие от волнения глаза.

— Хорошо, — сказал Северус. — Поможете Блейзу, мистер Поттер. И переоденьтесь, вы микробы по всему этажу собирали, насколько мне известно.

— Есть, сэр, — отсалютовал санитар Поттер и совсем тихо добавил: — Сэр большой кит.

Северус не расслышал, а может, не подал вида.

— Что бы ни случилось, держите себя в руках, Гарри, — сказал он.

* * *

— Держи, — чернокожий санитар протянул свежеиспеченному напарнику перчатки. — Я — Блейз Забини. А ты — Гарри Поттер, знаю.

Молодой человек обреченно вздохнул — все знали его благодаря Северусу. Впрочем, решил он, удивляться нечему: он, необразованный клинер, пока ничем не заслужил, чтобы его знали самого по себе.

— Быстрее, Гарри. Тебе, может, ничего не будет, а меня Снейп разорвет.

— Что, злой такой? — ухмыльнулся юноша.

— Ну, не то чтобы злой... В последнее время так вообще подобрел. Все равно, у нас тут строго, за опоздания и уволить могут. Два-три замечания — и до свиданья.

— Да он и сам опаздывает, разве нет? — удивился Гарри.

— Кто, Снейп? Шутишь? Он вообще в последнее время с половины седьмого тут торчит, за полтора часа до обхода. Попробуй опоздай, — недовольно сказал Блейз.

Гарри открыл рот от изумления: Северус даже не сказал ему, что его рабочий день начинается позже.

— Идем, — Блейз кивнул на дверь. Облаченные в костюмы цвета небесной синевы, юные санитары устремились в операционную, туда, где невидимая рука Господа Бога держала над пропастью подвешенную на тончайшей нити человеческую жизнь — жизнь пастора Дамблдора.

* * *

Народу в операционной и в самом деле было так много, что лежащего на столе пациента почти не было видно. Гарри знал в лицо лишь тех членов бригады, кто ассистировал при коррекции пентады Фалло в самом начале его скромной карьеры санитара. Только сейчас он с удивлением отметил, что в группе профессора Снейпа много иностранцев — кроме чернокожего Забини, имелся ассистент-индиец, смахивающий на араба перфузиолог с масляными ласковыми глазами и двое раскосых круглолицых ординаторов — их национальность Гарри определить не смог. Юноша мысленно попытался угадать национальность высокого стройного парня, стоящего к нему спиной и разглядывающего картинку на кардиомониторе. Наконец, парень обернулся, и Гарри обомлел — такого красивого лица ему еще не доводилось видеть.

— Кто это? — внезапно севшим голосом спросил он Блейза.

— Вебер, — равнодушно сказал тот. — Анестезиолог.

Гарри закусил губу. Только такой идиот, как он, мог представлять себе анестезиологом Северуса солидного старого немца. Проклятый анестезиолог затмевал красой богов Олимпа: он был белокур, синеглаз и каким-то дьявольским образом сочетал в себе мужественность и нежность. Гарри вспомнилась полюбившаяся ему картинка из школьного учебника истории: на ней был изображен древнегреческий красавец Парис и похищенная прекрасным злодеем Елена.

Юноша внезапно ощутил на себе взгляд анестезиолога и вспыхнул. Внутреннее чутье мгновенно подсказало ему, что этот Парис пройдет мимо дюжины прекрасных Елен и не повернет головы.