Гарри Поттер и Тайный грех

Обратный путь молодой человек проделал на метро, дав возможность приобщиться к ролику «Аневризма аорты» и другим пассажирам подземки. К его удивлению, после минуты просмотра зрители быстро рассосались, и вокруг юного санитара образовалось много свободного места, несмотря на давку в вагоне.

Дом на Ноттинг Хилл встретил его тишиной и тоскливой пустотой. До проповеди пастора Риддла было почти три часа, но провести время с толком Гарри не удалось: в ожидании звонка от мистера Снейпа он потерял покой, бесцельно слонялся по дому, вытаскивал с полок книги и тут же совал обратно, несколько раз дышал полюбившимся пиджаком, тыкал пальцами в клавиши рояля и не знал, куда себя деть.

На глаза ему попалась собственная тетрадь с вопросами. «Что такое грех?». «Какие удовольствия вы считаете грехом?».

Гарри прихватил из кухни пару яблок и поднялся в «зал ожидания». Разлегшись на уже полюбившейся ему широкой кровати, юный христианин минут пять грыз яблоко, потом профессорскую ручку, и, изничтожив и то и другое, написал:

«Грех — это поступок человека, неугодный Богу. Человеку может нравиться грех, но Бог лучше знает, что человеку нужно. Грех — это когда человек идет против Бога. И будет за это наказан».

Со вторым вопросом было сложнее. Очевидно, почти все удовольствия были грешны. Гарри честно перечислил все, что пришло ему в голову. Список показался юноше таким позорным, что, перечитав его, он с досадой сунул тетрадь под подушку, — может, в следующий раз Господь коснется его Духом святым и надоумит написать получше.

«Целоваться, трогать друг друга, заниматься мастурбацией, смотреть на тело другого человека, думать про сэкс (зачеркнуто) секс, мечтать все время про одного человека».

Возможно, сюда стоило приплюсовать ежеминутное поглядывание на мобильный в ожидании звонка, обнюхивание костюмов и рубашек «одного человека», и другие постыдные мелочи вроде питья из чужой чашки, использование чужой расчески и полотенца и прочих попыток всеми правдами и неправдами приобщиться к микробам «одного человека».

Гипнотизирование взглядом телефона принесло, наконец, долгожданный плод. Гарри схватил зазвонивший мобильный быстрее, чем хамелеон, ловящий языком муху.

— Северус!

— Гарри, как вы?

— А вы? Как доклад?

— Отвратительно.

— О, Боже! Что случилось?

— Да ничего, шучу. Просто…

— Что?

— Гарри… Я все время думаю о вас. Не помню, что я там порол. Чушь какую-то нес.

— Я… я тоже. Все время думаю. Осталось сорок шесть часов.

— В смысле?

— Ну, пока вы прилетите. Да, я знаю, я дурак.

— Дурак — это я. Надо было взять вас с собой.

— О-о… Разве мне можно?

— При желании все можно. Гарри, вам ничего не нужно? Там есть деньги, вдруг… Если вы что-то хотите…

— Я ничего не хочу. Я хочу, чтобы вы приехали, — дрожащий голос Гарри прозвучал так жалобно, что профессор прерывисто вздохнул, и от этого звука мучения несчастного утроились: слышать голос — и даже дыхание Северуса Снейпа — и не иметь возможности увидеть и прикоснуться, — все это сводило юного христианина с ума. Определенно, телефон был ничем иным, как орудием дьявола.

— Гарри. Не говорите со мной таким голосом.

— Почему?

— Я сдам билет. Я могу… вернуться сегодня.

— Мистер Снейп, вы с ума со… Пожалуйста, не делайте этого!

— Сошел. С ума.

— Северус, ну это же конференция, так нельзя, вы потерпите, пожалуйста, совсем чуть-чуть осталось!

В трубке раздался смех.

— Поуговаривайте меня еще, Гарри. Это так… приятно.

— Не смейтесь, мистер Снейп! Доктор Люпин сказал, что это международная конференция, и он сожалеет, что не подал в свое время заявку.

— Правильно сделал, что не подал, — пробормотал профессор.

— Почему?

— Вам в самом деле нужно это знать?

— Ну… вообще интересно.

— Мы обязательно посплетничаем о методах профессора Люпина. В другой раз. «Окно» между докладами заканчивается, мне пора.

— Северус…

— М-м?

— Я иду на вечернее служение, мне придется отключить телефон.

— А-а. Черт.

— Ох, не чертыхайтесь, мистер Снейп!

— А где Северус? Черти взяли?

— Северус, нельзя так говорить!

— Извините, я… задумался о вечернем служении. Тогда вы мне позвоните.

— Хорошо.

— Гарри…

— Северус?

— Вы… вы мне позвоните?

— Да, конечно!

— Я… Ладно.

— Северус.

— М-м.

— Я позвоню. Вы не опоздали на доклад?

— Опоздал. Почти. А вы не опоздали на служение?

— Не знаю… Я уже вашу дверь закрываю. Ох, святые небеса, какая у мистера Риддла машина! Вот, выезжает!

— К черту Риддла! Я забыл вам сказать, вы там поменьше общайтесь с соседями, Гарри.

— Почему?

— У меня отвратительные соседи. Справа — американский психопат, слева — министерская шлю… э-э… дама сердца пастора Дамблдора.

— Кто-кто?

Гарри споткнулся от неожиданности.

— Дама? Моего пастора?

— Ну не моего!

— Мистер Снейп, это ложь! Не может быть! Скажите, что вы пошутили!

— Зачем мне шутить, мадам Долорес весьма неравнодушна к Слову Божьему… В устах пусть пожилого, но состоятельного человека оно звучит весьма привлекательно… Кстати, проверьте, нет ли там вашего пастора. Белый Роллс, «LA62HOG». Может, мистер Дамблдор подбросит вас до «Электры»?

— Северус, это неправда!

— Гарри, что вас так удивляет?