Гарри Поттер и Теория Вероятности

Коротышка донес голема до котла, опустил его прямо в бурлящую жидкость и начал говорить:

— Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына!

Земля под ногами Гарри взбухла, из тонкой дыры в воздух взлетел сероватый пепел, который опустился в котел.

— П-п-плоть слуги, отданная добровольно, возроди… своего… хозяина…

Тут голос коротышки дрожал, но он все же единым движением отрезал себе правую кисть. Гарри зажмурился от отвращения. Для обучения Ковен проводил простейшие ритуалы на жизненной силе. Но убить козу и видеть, как человек отрезает себе руку — это совсем не одно и то же. Судя по звуку, отрезанная кисть плюхнулась в котел. И голос коротышки теперь даже не дрожал: этот человек практически скулил:

— Кровь недруга, взятая насильно, воскреси своего врага!

В следующее мгновение Гарри вскрикнул от боли: серебряным ножом коротышка сделал глубокий надрез на руке Гарри. Сопротивляться сил не было, сражаться — тем более. В голове у Гарри билась только одна мысль: хоть бы Сириус успел его найти.

Собрав кровь в пузырек, коротышка вернулся к котлу и закончил достаточно простой ритуал. Мужчина упал на землю, где тут же свернулся калачиком и тихо заскулил. Из котла повалил пар, посыпались искры, и Гарри понял, что вот-вот появится настоящий Лорд Волдеморт. И мальчик не мог сказать, что он реально готов к этой встрече.

И он действительно воскрес. Высокий силуэт проявился в этом магическом хаосе, и вскоре Гарри смог увидеть своего врага. Бледная кожа, лишенное волос тело — не было даже бровей и ресниц, красные змеиные глаза и почти полностью отсутствующий нос. Человек был похож на змею, и это сравнение впервые по-настоящему пугало Гарри. Змей он никогда не боялся: он ведь понимал их язык. Но это… На плечи этого темного опустилась мантия, скрывая худое бледное тело.

Коротышка скулил, воскресший темный маг насмехался:

— Протяни руку, Хвост.

— Спасибо, хозяин.

— Не эту, — засмеялся Волдеморт, — другую руку.

Он коснулся длинными пальцами метки на предплечье Хвоста (Гарри сразу понял — это тот самый Питер Петтигрю, предатель). Внезапно Гарри осознал, что голова у него болит уже чуточку меньше. Боль то ли стала привычна, то ли действительно затухала. А уже через пару минут послышались хлопки аппарации. На кладбище появлялись фигуры в черных плащах, низко надвинутых капюшонах и в белоснежных масках с черно-серебристыми узорами. Пожиратели смерти. У профессора Снейпа тоже есть такая маска, он специально показывал ее, чтобы дети знали, как выглядит униформа Пожирателей.

Эти маги начали падать на колени и поочередно подползали к Волдеморту, чтобы поцеловать его мантию. Гарри морщился от отвращения. Темные, настоящие темные, никогда так не унижают последователей. Униженный — это слабый человек. А слабых соратников темные не жалуют. Пожиратели встали в круг, оставляя кое-где свободные места, словно кто-то еще должен был прийти. Волдеморт разразился речью, обещая покарать предателей. Гарри, даже с сильнейшей головной болью и в страхе за свою жизнь, радостно подумал о том, что до Беллатрикс и Северуса Снейпа ему так просто не добраться.

Затем последовали пытки, потом Хвост получил себе новую серебряную руку, прозвучали несколько громких имен, десятки извинений. Все это давало Гарри надежду, что его найдут. И одновременно он очень боялся, что сюда придет слишком мало магов: как они справятся с таким количеством Пожирателей? И одновременно с этим Гарри начинал все лучше соображать. В его голове словно тикали часы. Чем больше времени пройдет, тем больше шансов, что его найдут. Его ищут, непременно. И его найдут.

Слава всем несуществующим магическим богам, что Волдеморту были не чужды дурацкие рассуждения. Он явно был из тех, кого Амалия Боунс презрительно называла "дементоровы ораторы", но это давало Гарри надежду на спасение. Волдеморт рассказал о жертве матери Гарри, хотя и немало ошибся в своих предположениях: он просто не мог представить, что маглорожденная колдунья будет проводить запрещенные ритуалы на крови. А потом Волдеморт направил палочку на Гарри и произнес:

— Круцио!

От сильнейшей боли Гарри закричал и одновременно почувствовал то, о чем часто писали в книгах о магическом Ковене. Где-то на грани своего сознания он ощущал волнение своих друзей. И они чувствовали его боль сейчас.

— Тебя учили сражаться на дуэли, Гарри Поттер? — с усмешкой спросил Волдеморт. — Хвост, развяжи его и дай ему палочку.

— Учили, — кивнул Гарри.

Он чуть покачивался. Неспокойная нервная ночь, прогулка по лабиринту, дуэль с Виктором и Седриком, потом эта необъяснимая боль и пытки… Все это не самым лучшим образом сказалось на состоянии Гарри. Но все же пальцы крепко держали волшебную палочку.

— Тогда… — улыбнулся Волдеморт. — Авада Кедавра!

Гарри едва успел увернуться, чтобы тут же широко взмахнуть рукой, вспомнить улыбку Луны, и как он впервые поцеловал ее всего пару дней назад… Щит света вспыхнул вокруг него едва сверкающим пузырем, это было единственное условно боевое заклинание высшей светлой магии, что Гарри успел освоить. Сколько он выдержит?