Гарри Поттер и узник Азкабана

"Я… По правде говоря, я был знаком с ним, — сказал Лупин. — Мы были друзьями в Хогвартсе. Послушай, Гарри, нам, наверно, лучше закончить на этом на сегодняшний вечер. Это невероятно трудное заклинание… Зря я надеялся, что смогу тебя ему научить…"

"Нет! — возразил Гарри. Он поднялся снова. — Я хочу попробовать еще раз! То, о чем я думаю — недостаточно счастливые воспоминания, все дело только в этом… Подождите…"

Он глубоко задумался. Настоящее, настоящее счастливое воспоминание… Воспоминание, которое он смог бы превратить в хорошего, сильного Покровителя…

Минута, когда он узнал, что он волшебник, что он покинет Бирючинный проезд и поедет в Хогвартс! Если это не было счастливым воспоминанием, то что же тогда? Внимательно сосредоточившись на том, что он чувствовал, когда понял, что уедет с Бирючинного проезда, Гарри поднялся на ноги и снова встал перед ящиком.

"Готов? — спросил Лупин с таким видом, словно он действовал скрепя сердце. — Сосредоточился? Тогда — поехали!"

Он в третий раз сдвинул крышку ящика, и оттуда поднялся дементор; в комнате стало холодно и темно.

"ЯВИТО ПАТРОНУМ! — крикнул Гарри. — ЯВИТО ПАТРОНУМ! ЯВИТО ПАТРОНУМ!"

Пронзительный крик снова зазвучал в его голове, но на этот раз он был больше похож на плохо настроенное радио: он звучал тише, громче, потом снова тише — Гарри все еще видел дементора: тот остановился, — а затем огромная серебряная тень появилась из волшебной палочки Гарри, и застыла между ним и дементором. Гарри чувствовал, что ноги словно сделаны из ваты, но по-прежнему стоял прямо, — хотя и не знал, надолго ли его хватит…

"Нелепус!" — воскликнул Лупин, прыгая вперед.

Раздался громкий треск, и туманный Покровитель Гарри исчез вместе с дементором; мальчик в изнеможении опустился на стул, будто только что пробежал марафон. Коленки все еще дрожали. Уголком глаза он видел, как профессор Лупин загнал буккарта обратно в ящик; тот снова превратился в серебристый шар.

"Прекрасно! — заявил Лупин, широкими шагами подходя к Гарри. — Прекрасно, Гарри! Это было хорошим началом!"

"Можно еще раз попробовать? Только один раз?"

"Не сейчас, — твердо сказал Лупин. — Для одного вечера ты уже достаточно пережил. Вот, возьми…"

Он протянул Гарри большую плитку лучшего шоколада из "Горшочка с медом".

"Съешь все, иначе мадам Помфрей захочет моей крови. В то же время на следующей неделе?"

"Хорошо", — согласился Гарри. Он откусил кусочек шоколада и безучастно смотрел, как Лупин гасит лампы, которые после исчезновения дементора зажглись снова. И тогда ему в голову пришла идея.

"Профессор Лупин? — сказал он. — Если вы знали моего отца, вы должны были знать и Сириуса Блэка".

Лупин быстро обернулся.

"Что натолкнуло тебя на такую мысль?" — резко спросил он.

"Ничего… Я просто знаю, что они тоже были друзьями в Хогвартс…"

Лицо Лупина разгладилось.

"Да, я знал его, — тихо сказал он. — Или думал, что знаю. Тебе лучше идти, Гарри, уже поздно".

Гарри вышел из классной комнаты, завернул за угол и присел за колонной, чтобы доесть шоколад. Он пожалел, что упомянул о Блэке — Лупин, очевидно, не был рад этой теме. Затем мысли Гарри вновь вернулись к его отцу и матери…

Он чувствовал странную пустоту внутри, хотя его живот был полон шоколада. Как ни страшно было слышать последние секунды жизни родителей, это были единственные мгновения в его жизни, когда он вообще слышал их голоса. Но ему никогда не удастся создать настоящего Покровителя, если он хоть чуть-чуть хочет их услышать…

"Они умерли, — строго сказал он себе. — Они умерли и не вернутся назад, даже если ты окунешься в свой бред. А вот если ты хочешь выиграть кубок по квиддитчу, то лучше возьми себя в руки".

Он встал, запихнул в рот последний кусочек шоколада и направился к гриффиндорской башне.

Через неделю после начала полугодия Рэйвенкло играл против Слитерина. Слитерин выиграл, хоть и с небольшим преимуществом. Вуд считал, что это хорошая новость для Гриффиндора, потому что если бы им тоже удалось победить Рэйвенкло, они бы вышли на второе место в Чемпионате. Поэтому он увеличил число тренировок команды до пяти в неделю. Это означало, что вместе с уроками защиты от дементоров, каждый из которых сам по себе был более изматывающим, чем шесть тренировок по квиддитчу, у Гарри оставался только один вечер в неделю, чтобы сделать все домашние задания. Но все равно, ему было не так трудно, как Эрмионе, которой невероятная загруженность работой в конце концов пошла во вред. Каждый вечер Эрмиона сидела в углу общей гостиной, рядом с ней на нескольких столах лежали книги, таблицы гадания по числам, словари рун, схематические изображения магглов, поднимающих тяжелые предметы, и целые стопки папок с записями; она почти ни с кем не разговаривала и сердилась, если ей мешали.

"Как она только успевает?" — пробормотал Рон как-то вечером, когда Гарри заканчивал малоприятное сочинение о невыявляемых ядах для Снэйпа. Гарри поднял глаза. Эрмиону было едва видно за неустойчивой стопкой книг.

"Что успевает?"