Гарри Поттер и узник Азкабана

Куда бы они не пошли весь следующий день, всюду виднелись признаки усиления безопасности; профессор Флитвик обучал главные двери опознавать Сириуса Блэка по его увеличенному портрету; Филч неожиданно принялся носиться взад-вперед по коридорам, заколачивая все — от крохотных трещинок в стенах до мышиных норок. Сэра Кадогана отстранили от должности. Его портрет снова отнесли на затерянную площадку восьмого этажа, а Толстушку возвратили на место. Ее тщательно отреставрировали, но она все еще сильно нервничала и согласилась вернуться к работе только при условии, что ей будет предоставлена дополнительная охрана. Охранять ее была нанята ватага грубых сторожевых троллей. Они грозной толпой прохаживались по коридору, что-то хрюкая друг другу и меряясь дубинками.

Гарри не мог не обратить внимания на то, что статуя одноглазой ведьмы на четвертом этаже оставалась неохраняемой и незаделанной. По всему выходило, что Фред и Джордж были правы в своей уверенности, что только они — а теперь еще Гарри, Рон и Эрмиона — были единственными людьми, знающими об этом потайном ходе.

"Думаешь, стоит кому-нибудь рассказать?" — посоветовался с Роном Гарри.

"Но мы же уверены, что он попадает в замок не через "Горшочек с медом", — успокаивал его Рон. — Мы бы узнали, если бы кто-нибудь вломился в лавку".

Гарри был рад, что Рон придерживается такого мнения. Ведь если бы одноглазую ведьму заколотили, он никогда больше не смог бы попасть в Хогсмид.

Рон моментально стал знаменитостью. Впервые в жизни ему уделяли больше внимания, чем Гарри, и это явно доставляло ему удовольствие. Он еще не отошел от ночного потрясения, но уже достаточно приободрился, чтобы рассказывать всем интересующимся о происшедшем с изобилием подробностей.

"…я спал, а тут слышу, как рвется ткань, и я подумал — ну, это сон, понимаете? Тут подуло… Я проснулся, и с одной стороны занавеска с кровати была сдернута… Ну, я перевернулся… а он, вижу, надо мной стоит… как скелет, весь в грязных космах… и нож свой длинный выставил, с локоть длиной… и вот мы с ним вытаращились друг на друга, и тут я как заору, и он сбежал".

"Интересно, почему? — прибавил Рон уже для Гарри, когда группка второкурсниц, слушавших его леденящую историю, разошлась. — Почему он убежал?"

Гарри тоже этому удивлялся. Почему бы Блэку, раз уж он ошибся кроватью, было не заткнуть Рону глотку и не перебраться к Гарри? Блэк уже доказал двенадцать лет назад, что не имеет ничего против уничтожения невинных людей, а на этот раз перед ним было пять невооруженных мальчиков, четверо из которых спали.

"Он должен был понимать, что ему придется потрудиться, выбираясь из замка, раз уж ты заорал, и всех перебудил, — задумчиво заметил Гарри. — Ему бы пришлось перебить весь колледж, чтобы вернуться через портретный ход… но тогда он бы столкнулся с учителями…"

Невилл попал в глубокую опалу. Профессор Мак-Гонагалл настолько разозлилась, что вообще запретила ему посещать Хогсмид, дала ему наказание и никому не разрешила говорить ему пароль. Бедняга Невилл был вынужден ждать каждый вечер перед гостиной, чтобы кто-нибудь его впустил, а сторожевые тролли все это время пренеприятно на него косились. Но при всем при том, ни одно наказание и близко не сравнилось с тем, которое припасла его бабка. Через два дня после вторжения Блэка, она прислала ему самое ужасное, что только мог получить во время завтрака ученик Хогвартса — вопилку.

Школьные совы как обычно влетели в Большой зал, неся почту, и Невилл поперхнулся, так как большая амбарная сова приземлилась перед ним, держа в клюве ярко-красный конверт. Гарри и Рон, сидевшие напротив него, сразу же узнали в письме вопилку — за год до этого Рон уже получил одну от матери.

"Беги, Невилл", — посоветовал Рон.

Невиллу не пришлось повторять дважды. Он схватил конверт и, держа его на вытянутых руках как бомбу, рванул из зала, а слитеринский стол расхохотался. Они услышали, как вопилка взорвалась в вестибюле — голос бабушки Невилла, магически усиленный в сотни раз, визжал о том, что он навлек стыд на всю семью.

Гарри слишком переживал за Невилла, чтобы сразу заметить, что ему тоже пришло письмо. Хедвиг привлекла его внимание, сильно ущипнув за запястье.

"Ой! Гм — спасибо, Хедвиг".

Гарри разорвал конверт, в то время как Хедвиг принялась за кукурузные хлопья в Невилловой тарелке. Записка внутри гласила:

Дорогие Гарри и Рон, как нащет попить чайку со мной этим вечером окло шести? Я вас прихвачу из замку. ЖДИТЕ МЕНЯ ВНИЗУ; ВАМ НЕЛЬЗЯ ВЫХОДИТЬ САМИМ. Привет, Хагрид.

"Наверное, хочет услышать мою историю о Блэке!" — заключил Рон.

Итак, в шесть часов вечера, Гарри и Рон вышли из гриффиндорской башни, пробежали мимо сторожевых троллей и направились в вестибюль.

Хагрид уже ждал их.

"Привет Хагрид! — приветствовал его Рон. — Ты небось хочешь послушать о субботнем вечере, да?"

"Я уже слышал", — отозвался Хагрид, распахивая двери и выводя их наружу.

"Гм", — только и пробормотал слегка обескураженный Рон.