Гарри Поттер и вежливые люди (СИ)

- Так он же по-нашему ни му-му.

- В отделении разберутся. Сажаем его в машину и поехали. Только без рукоприкладства, чтоб не как в прошлый раз!

Николай и Александр подняли незнакомца с лавочки, взяли под руки и повели к машине. А доведя до нее, впихнули в отсек для задержанных, закрыли дверь, потом уселись в машину сами. Что удивительно, никаких возмущенных воплей, обычных для подобных рейдов, из отсека-«хмелеуборочной» не раздавалось. Немногочисленные по вечернему времени пассажиры трамваев, увидев сию обычную для русских городов картину, поспешили поскорее выбросить ее из головы. Мало, что ли, бухариков в Ленинграде-городе?

«УАЗ» покатил по улицам, и минут через пятнадцать остановился возле отделения.

- Приехали, вылезай! – сказал Николай задержанному ханурику, выпуская того из машины. А выпустив, провел в отделение и сдал дежурному.

- С уловом, Коля? – поинтересовался дежурный по отделению майор Черепков.

- С уловом, тащ майор. Вот, оформляйте. На лавочке в парке возле «Горьковской» спал. Документов не имеет.

- Даже так!

- Именно, тащ майор. Только он, того, по-русски ни хрена не смыслит.

- Чего? Ты, Коля, накануне не злоупотребил ли?

- Откуда, тащ майор, аванс когда еще…

- Ну ладно, поверю на слово. А может, это и впрямь интурист?

- Не похож. Мы сначала подумали, что ханурик какой-то, напился да прилег отдохнуть.

Тем временем задержанный, похоже, очухался, и, желая напомнить милиционерам о своем присутствии, что-то сказал не по-нашему.

- Ты смотри! Действительно не наш, – убедился майор. – Надо начальнику звонить, если он еще тут.

Сняв трубку телефона, дежурный набрал номер начальства.

- Алло! Олег Романыч! Черепков беспокоит!

- Алло! Что стряслось? – послышалось в трубке.

- Тут наши орлы какого-то ханурика привезли, говорят, на «Горьковской» нашли, а он взял да и интуристом оказался.

- Как определили?

- Говорит что-то не по-нашему. По-русски не смыслит.

- Б… Говоришь, интурист? Хорошо, пришлю сейчас Журбина.

- Спасибо!

Дождавшись, пока начальник отделения повесит трубку, майор Черепков повернулся к сержантам, как раз заканчивавшим обыск пойманного ханурика.

- Даже обыскали уже? Вот молодцы! – похвалил майор усердие. – Все, что нашли, сложите сюда, Олег Романыч сказал, что сейчас Журбина пришлет, сдадим ему нашего интуриста.

Тем временем на проходную спустился лейтенант Журбин, который заканчивал высшую школу милиции и проходил в отделении стажировку.

- А, Паша, добрый вечер! – поздоровался майор. – Вот, говорил тебе Олег Романыч про интуриста?

- Говорил, Максим Борисыч.

- Вот, бери да устанавливай личность. Вот сам задержанный, вот вещи, изъятые у него при обыске. Ты у нас вроде бы один в отделении языками владеешь, тебе и работать.

- Понял, Максим Борисыч, – ответил лейтенант Журбин, после чего, взяв пакет с вещами, сначала поинтересовался, не владеет ли задержанный английским языком, а получив утвердительный ответ, попросил пройти за ним для взимания допроса и установления личности. Проводив глазами удаляющегося лейтенанта, дежурный майор уселся обратно в кресло смотреть футбол, а двое постовых, переглянувшись, отправились сдавать машину.

Лейтенант милиции Павел Алексеевич Журбин пришел в 38-е отделение по распределению практикантов ленинградской высшей школы милиции. Сам он проживал на самой окраине, снимая квартиру недалеко от трамвайного кольца на Савушкина, ибо родом был из Петрозаводска, а на поезде туда-сюда, вестимо, не наездишься. Впрочем, не меньшее время уходило на поездки на трамвае, радовало одно – сотрудникам милиции проезд в общественном транспорте бесплатный.

Практика тянулась ни шатко, ни валко, и предчувствие скорых отчетов и экзаменов откровенно не радовало, ибо отчитываться было не о чем. Не об алкоголиках же рассказывать, которые на углу Пушкарской и Зверинской друг другу «по бытовухе» морды разбили. «Был один из них неправ, результат – в башке дыра, вот что значит глаз, залитый поутру…», все в точности как в той песне [12].

Серьезные дела начальство предпочитало доверять более опытным операм. И так тянулось до пятнадцатого апреля, когда уже собиравшегося уходить домой лейтенанта вдруг позвали в кабинет к начальнику…

- Вызывали, тащ подполковник?

- Вызывал, Журбин, заходи, – ответил начальник отделения подполковник Игнатьев. – Дело к тебе есть, как раз по твоему профилю. Ты вроде как у нас хорошо иностранные языки знаешь.

- Так точно.

- Ну, вот тогда как раз тебе это дело и делать. Наши орлы сейчас с «Горьковской» какого-то бомжа приволокли, а он по-русски ни слова не понимает. Бумаг при себе у него нет, так что никто из нас не может понять, кто он такой и откуда приехал. Приказываю допросить, установить личность, насколько это окажется возможным, рапорт и ориентировку жду завтра.

- Есть! Разрешите выполнять?

- Иди, Журбин, Черепков в курсе.

Заблудившийся интурист – это уже казалось чем-то более интересным, чем разбирать дела о том, что кто-то кому-то по пьяни портрет попортил.

Спустившись на проходную, «интуриста» Журбин опознал сразу – он один там такой был, в потрепанном балахоне и с желто-бордовым шарфом на шее.