Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть третья. Месть мага (СИ)

— Вообще-то я — всего лишь отпечаток личности Альбуса, — заметил портрет. — И мне неведом страх смерти. Но сам Альбус велел мне вести себя так… он дал мне инструкции, которым я и следовал до сих пор. И ведь всё почти получилось! Но теперь появляешься ты, отродье Поттеров, и снова путаешь мне все карты!

— Неучтённый фактор, — хмыкнул я. — Знаете, Дамблдор… Не буду я с вами ни о чём договариваться. Вы же даже не часть души истинного Альбуса. Вы просто проекция с определённым набором функций. А я ещё из ума не выжил, чтобы воспринимать всерьёз проекцию. Да и что вы можете знать?

— Я знаю практически всё, что знал Альбус! Я был создан за месяц до его кончины!

— Очень интересно, — усмехнулся я. — А с Мерлином как договаривались?

— Мы делили тело, — неохотно отозвался портрет. — Мы договаривались, кто его контролировал в определённые дни.

Вот оно что… А ведь рассеянность Дамблдора в отношении многого… в частности меня… вполне можно объяснить этим. Похоже, у Мерлина и Дамблдора были разные точки зрения на ситуацию, и она менялась в зависимости от того, кто на данный момент брал верх… или к какому соглашению приходили два престарелых прохиндея. Ну, абзац просто…

— А скажите, Дамблдор, кто из вас придумал этот эпичный план с пророчеством, гибелью Поттеров и последующей передачей меня добрейшим родственникам? Просто так, для интереса. Хочется, знаете ли, понять, кто чуть не сломал мне жизнь, превратив в послушную марионетку?

Глазки портрета забегали, наконец, он открыл рот и начал:

— Мер…

— Не врать! — рявкнул в ответ я. — Не сметь врать!

Лицо нарисованного Дамблдора тут же приобрело благостное и постное выражение:

— Ну да, идея была моя… Мерлин, надо признаться, считал её полной чушью, ты был ему совершенно неинтересен, а когда он стал понимать, что далеко не такой, каким кажешься, то было уже поздно. Прости, Гарри… Знаю, что мой план был небезупречен… прости за то, что лишил тебя детства… Но это было необходимо для Всеобщего Блага!

— Конни в лабораторию, а Ми… сына Беллатрикс в бордель, которым на деле являлась приёмная семья, вы тоже поместили для Всеобщего Блага? Или вас пример Фламеля вдохновил — захотелось собственный Философский Камень заполучить?

— Нет-нет, — попытался возразить старик на портрете, — это точно дело Мерлина… Он захотел повторить Великое Делание, но мир слишком изменился… А я тут ни при чём, я люблю детей, ты же знаешь, Гарри, я всё и всегда делал во имя Всеобщего Блага…

Вот если бы он не сказал эту последнюю фразу, честно сознаюсь, у него был бы шанс… Крохотный, но был. Я бы постарался подключить к разговору Сигнуса и Сири, возможно, мы смогли бы продавить портрет и заставить его поделиться информацией… Но эта фраза, про Всеобщее Благо и про то, что эта старая бородатая сволочь любила детей… Этого я уже перенести не смог.

— Значит, любишь детей? — прошипел я. — А как быть с теми младенцами, которых умертвил Олливандер для своих махинаций с палочками? Как быть с Миртл, чью смерть замяли? Как быть с детьми Беллы? Как быть с Конни? Как быть со мной? Как быть с теми твоими учениками, которые верили вам и погибли? Как быть с Томми Риддлом, которого твоими стараниями отправили в Лондон… под бомбы, а? Знаешь, Дамблдор, был один русский писатель, который сказал… я перефразирую, чтобы ты понял… так вот, он сказал примерно следующее — никакое Всеобщее Благо не стоит одной слезинки ребёнка! Никакое! А сколько детских слёз пролилось по твоей вине, вошь бородатая? И ты после этого хочешь, чтобы я провёл Ритуал Воскрешения для такой мрази, как ты? Адеско Файер!

С пальцев моей руки без всякой палочки сорвался огненный шар размером с теннисный мяч. Шар ударил в портрет, и тот сгорел за считанные мгновения, оставив после себя только горстку пепла. Шар начал было увеличиваться в размерах, но я сделал пасс — на этот раз палочкой — и он рассыпался в воздухе на облачко тонких искорок, которые тут же погасли.

— Ухх… — прошептал я, отступив на шаг. На лбу выступила испарина… но в целом я чувствовал себя вполне нормально.

За спиной раздались аплодисменты.

— Браво, Гарри! — воскликнул крёстный. — Я бы не сказал лучше.

— Неплохой уровень владения Адеско Файер, — проскрипел Старый Сигнус, — на пять лет Азкабана тянет.

Хмм, я тут уже своими попытками нанести добро и причинить справедливость на пару пожизненных уже заработал. Что мне какие-то пять лет?

— Да полно вам, — поддержал меня за плечи добросердечный Регулус, — Гарри, ты в порядке? Будешь Укрепляющее?

— Спасибо, — с благодарностью кивнул я Регу, выпил половину флакона и вернул ему остаток. — Всё в порядке. Может, теперь пленников поищем?

— Вообще-то, — съехидничал Старый Сигнус, — можно было бы и у душки Альби разузнать. А не Адским Пламенем раскидываться.

— Угу, так бы этот упырь и рассказал бы, — возразил Сириус. — Он же Воскрешения хотел, не меньше. Так что правильно Гарри сделал, что спалил эту гадость.

— Правильно-то правильно, — согласился его оппонент, — но теперь нам весь дом обыскивать.