Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)

Присевшая на край одной из туалетных кабинок полупрозрачная девочка вздохнула:

— Зачем вам туда? Там Ужас. Он убил меня…

— Мне очень жаль, Миртл, — вздохнул Томми-Ник, — но…

— Но? — взвизгнула Миртл. — Мало того, что в этой дурацкой школе надо мной издевались все, кому не лень! Плакса Миртл! Прыщавая Миртл! Уродина Миртл! Мало того, что я умерла, сидя в кабинке туалета! Так нет же, обязательно должен появиться кто-то, кто снова хочет выпустить Ужас Хогвартса! Убирайтесь отсюда! Это мой туалет! И не мешайте мне думать о смерти!

Пока между Томми-Ником и Плаксой Миртл шёл этот занимательный, но несколько односторонний диалог, я внимательно присматривался к призрачной девочке и был удивлён тем, что не видел в ней никаких признаков эктоплазматического паразита. Похоже, это и впрямь часть души ребёнка, не пожелавшего уходить за Грань: несчастного, некрасивого, недолюбленного ребёнка. Ребёнка, который просто хотел жить и не смог просто так покинуть место, в котором погиб. Нет, конечно, я мог отправить её за Грань. Но если Миртл будет серьёзно сопротивляться — это будет совсем не просто.

— Миртл, — продолжал уговаривать призрачную девочку Томми-Ник, — не шуми, пожалуйста. Поверь, нам очень нужно вниз.

— Вниз! — взвизгнула Миртл, и в этот самый момент дверцы кабинок стали открываться и закрываться, вода в унитазах забурлила и начала проливаться на пол, а сама девочка нырнула в один унитаз, вынырнула из другого, зависла под потолком и стала издавать вопли, больше похожие на вопли мартовской кошки, чем на рыдания. Ох, блин, да сейчас сюда полшколы сбежится.

— Вниз! — продолжала блажить Миртл. — Вы погибнете! У-у-у!

— А тебе-то что расстраиваться? — прервал я этот поток сознания. — Ты-то уже мёртвая. А мы, если вдруг погибнем, сможем остаться с тобой и составить тебе компанию. Втроём будет веселее.

Миртл замолчала так резко, словно её выключили, а потом вполне себе тихим, приятным голосом произнесла:

— А вы точно останетесь с Миртл, если Ужас убьёт вас?

— Конечно, — усмехнулся я, — а куда мы денемся?

— Ладно, — согласилась Плакса Миртл, — идите. Я подожду вас. И не буду шуметь.

После этого привидение с удобством устроилось на умывальнике, с любопытством поглядывая на нас. Ага, а вот искомая змейка.

Мы с Томом взглянули друг на друга, и он прошептал:

— Откройс-ся!

Умывальник медленно стал поворачиваться, открывая чёрный зев входа в тайное подземелье.

Миртл из молочно-бледной, полупрозрачной вдруг стала серой, как облачко:

— Там спит Ужас Хогвартса, — прошептала она. — Вы точно хотите туда спуститься. Не надо, мальчики. Вы живые, это так здорово — быть живым… Не ходите туда, я уже привыкла… одна… Только Пивз постоянно дразнится, но это ведь можно перетерпеть, правда?

— Нам нужно спуститься, Миртл, — спокойно сказал я.

Девочка-призрак печально вздохнула и снова уселась на край умывальника. А мы проскользнули в открывшийся вход… и со свистом полетели вперёд по изогнутому жёлобу, сильно напоминающему горки в аквапарке, только без воды. Свободный полёт продолжался несколько мгновений, потом жёлоб словно выплюнул нас, и свободный полет перешёл в свободное падение. Хорошо, хоть Томми-Ник не растерялся и сумел наколдовать что-то вроде воздушной подушки, так что приземлились мы плавненько.

— Уфф… — отдышался я. — Спасибо, Томми.

— Да не за что, — хмыкнул он. — Странно, тут раньше что-то вроде ступенек было.

— Думаешь, здесь кто-то был? — поинтересовался я.

— Не знаю, — ответил Томми-Ник. — Может, просто чары слабеют.

Может и так…

Мы пошли вперёд по тоннелю, под ногами противно похрустывали крысиные скелеты, пару раз мы наткнулись на кости какого-то более крупного животного вроде козы или овцы. Но все косточки были старыми и хрупкими.

А вот зал с озером и статуей, который мы, в конце концов, пришли, практически не отличался от показанного в фильме. Правда, над озером клубился пар и вода в нём была явно тёплой.

— Это что такое? — снова удивился я.

Томми-Ник в ответ только плечами пожал и, подойдя к статуе, прошипел на парселтанге:

— Говори со мной, Слизерин, величайший из Хогвартской четвёрки!

Рот статуи открылся, но некоторое время не происходило ничего. Я уже вздохнул разочарованно — неужели Ссешуа заснул так крепко, что не добудишься? С одной стороны, это хорошо — у нашей змейки безусловное алиби, но с другой — грустно. А я-то надеялся, что василиск сможет пролить свет на таинственное существо, ползающее по вентиляции.

Однако спустя несколько томительных минут изо рта статуи показалась голова гигантской змеи, увенчанная короной из рогов.

— Ссешуа! — радостно прошипел Томми-Ник. — Ты меня помнишь?

Огромная змея сделала стремительный рывок, оказавшись рядом с ним, раздвоенный язык заскользил по воздуху, то и дело касаясь лица Томми-Ника.

Наконец василиск прошипел:

— Насс-ледник… Ты вернул-ссся… Ты сменил тело и вернуллссся… Я рад-ссс…

Томми поднял руку и начал почёсывать гигантскую рептилию под челюстью, а Ссешуа умилённо шипел:

— Наследник вернулсссяя, детёныш привёл Наследника… Теперь васс двое…

Вот и славно. Не забыл.