Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)

— Не забудьте, Помона, Альбуса сейчас нет в школе, а при отсутствии официального заместителя каждый из деканов имеет право принимать решение, если дело касается учеников его факультета. Я молчать не собираюсь, — сухо произнесла Макгонагалл, поджав губы.

— А я, как магический крёстный близнецов Малфой тем более не имею права скрывать такую информацию. И я полагаю, что историю с окаменевшим профессором скрыть не удастся даже Альбусу, — поддакнул Северус.

— Давайте, коллеги, обсудим это позже, — заметил Флитвик. — А сейчас думаю, нам нужно отпустить мальчиков в их башню.

— Вы не виноваты, мальчики, — с теплотой в голосе произнесла Макгонагалл. — Думаю, что мы сейчас посовещаемся и решим, как быть дальше. Но, в любом случае, вина в этом… инциденте лежит на профессоре Бингли и его необдуманных действиях.

— Кстати, мистер Поттер, — спросил Флитвик, — а что больше всего вас испугало в подвале?

— Стул и клетка, сэр, — ответил я. — Дело в том, что я увидел на них… на них какие-то чары наложены… Мне не понравилось. Понимаете?

— Понимаю, — кивнул Флитвик. — Когда коллеги позвали меня осмотреть…эээ…профессора Бингли, я тоже почувствал эти чары. Видимо, в вас заговорил дар Артефактора, Гарри. Более того, скажу, что вы правильно сделали, не подчинившись приказам профессора Бингли. А сейчас — ступайте.

— Погодите, — заметила Макгонагалл, — сейчас я позову Перси Уизли, чтобы он их проводил до гриффиндорской гостиной. У детских стихийных выбросов могут быть отложенные последствия.

— Мудрое решение, Минерва, — съехидничал Северус. — Кто знает, куда их может занести по дороге. А в Хогвартсе больше нет лишних преподавателей.

Вот же язва! Но, кажется, Северус больше не сердится, а ягодки… ягодки можно и завтра отдать, тогда он ещё больше подобреет.

До гриффиндорской гостиной мы добрались без приключений, и, поскольку история с Бингли была строжайшим секретом, о ней уже знал весь Хогвартс. К счастью, распространение приобрела именно наша с Конни версия о стихийном выбросе, правда о том, что намеревался проделать с нами Бингли, ходили самые дикие слухи. Кто-то говорил о порке розгами и плетьми, кто-то — о подвешивании за большие пальцы, а некоторые студенты, обладавшие особо извращённой фантазией и знакомые с историей инквизиции, уверяли всех в наличии в подвале Наказаний испанских сапог, гарроты и «железной девы».

Так что добраться до спальни нам удалось только тогда, когда мы рассказали всем о том, что произошло. Старшие курсы выслушали нас с вниманием, и Вуд заметил:

— Надо же, Поттер, уже третий преподаватель оказывается в отставке по твоей милости.

— Ага, — ехидно добавила Алисия Спиннет, — если отставка затянется, профессора можно будет приспособить в качестве садового украшения. И с чего его понесло зверствовать?

Когда мы всё-таки добрались до спальни, нас там ждал злющий, как целое гнездо ос, Ник, страшно недовольный тем, что мы попались на удочку Бингли.

— Гарри, вот ты раньше со мной связаться не мог и сказать, куда вы направляетесь? — шипел он.

— И что бы ты сделал? — отбивался я.

— К Макгонагалл бы обратился — отрезал Ник. — Она вменяемая, по крайней мере, сходила бы в этот подвал и поинтересовалась, какого чёрта отработка не согласована с ней!

— Ник, — мягко сказал я, — у меня были в кошеле кое-какие сюрпризы от Сири, так что мы бы оттуда по-любому выбрались. Просто Ссешуа подоспел очень вовремя.

— Да… — мечтательно протянул Конни, — кататься на василиске — это так здорово… А ещё мы волчка напугали… и дриаду видели… и на кентавре катались… Ник, ну не сердись… Вот как ты думаешь, отчего Бингли вдруг взбесился?

И в самом деле, было в этом что-то… странное. А ведь на первом занятии мистер Бингли показался нам вполне себе нормальным преподавателем…

Мы с Конни и Ником всесторонне обсудили этот вопрос в спальне, а потом — на прогулке с остальными ребятами из нашей компании, но понять причины действий профессора так и не смогли. Забегая вперёд, скажу, что эта истина открылась нам много позже, а наутро веселье началось по новой, ибо в Хогвартс прибыли Люциус Малфой и Сириус Альфард Блэк, сильно оскорблённые в лучших чувствах. В сопровождении аж четырёх адвокатов.

О дальнейшем я знаю только из рассказа Сири, ибо, понятное дело, эти разборки проходили не на глазах учащихся.

Веселье усугубилось тем, что этим же утром в Хогвартс вернулся Альбус Дамблдор… и сразу угодил в центр разборок. Думаю, что последние лет десять Доброго Дедушку так никто не огорошивал. Но надо отдать ему должное — сориентировался он быстро и попробовал перейти в наступление. И упирал он именно на то, что профессор Бингли не нарушил устава Хогвартса, ибо не притронулся к нам и пальцем (что было правдой). А то, что два нервных первокурсника так отреагировали на справедливое требование преподавателя, — не его вина.

Но тут уже не выдержал Люциус:

— То есть, — прошипел Сиятельный Лорд, — требование, чтобы мой сын сидел в клетке, как какое-нибудь бешеное животное — справедливое требование?