Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)

Целитель Сметвик, обследовавший профессора, согласился с версией стихийного детского выброса и заявил, что в данный момент может предложить только симптоматическое (и весьма дорогое) лечение. То есть то самое знаменитое зелье из мандрагор, описанное в каноне. Добрый Северус заявил, что готов сварить данное зелье хоть сейчас, но кто будет платить за этот праздник жизни? Как выяснилось, варка этого зелья по расценкам Мастера ненамного отличалась от приготовления Феликс Фелицис. Директор попытался воззвать к совести Северуса. Тщетно. Тогда он, скрепя сердце, оплатил варку штатному зельевару Мунго, но увы... Правильное зелье мог сварить только Мастер, и профессор Бингли остался статуей. А между тем встал вопрос об оплате отдельной палаты... а оплачивать её было некому.

Так что Люциус пошептался с кем надо, и спустя некоторое время в самом глухом уголке парка Малфой-Мэнора появилась новая каменная статуя. Статуя, зачарованная таким образом, что пролетавшие мимо птицы испытывали непреодолимое желание усесться на неё и опорожнить кишечник. Эльфам было строго-настрого запрещено чистить статую, и скоро она заросла потёками гуано. Малфои умели окунать своих противников в дерьмо во всех смыслах — этого у них не отнять.

А на очереди у бывшего профессора были подвалы дома на Гриммо… И богатая фантазия Блэков. Ибо варить зелье никто и не собирался, а вот яд василиска, куда лучше снимавший последствия временного окаменения, у нас всегда был под рукой. Свежайший и отменного качества.

Учиться после разрешения этого конфликта стало куда удобнее, но в любой бочке мёда есть ложка дёгтя. Для нас вновь наступили напряжённые дни. Осень заканчивалась, приближался Хэллоуин, то есть, Самайн магов. А я прекрасно помнил, чем заканчивался для канонного Гарри этот весёлый праздничек. К тому же, день Хэллоуина был днём трагедии семьи Поттеров и я пребывал в раздумьях. С одной стороны мне просто хотелось покинуть замок и посетить с Сириусом Годрикову Лощину. Возможно, если меня не будет, не будет и никаких квестов ни с ворвавшимся в замок троллем, ни с Философским камнем. Смысл?

Но, с другой стороны, мне было беспокойно. Мы нанесли очередной удар по планам и самолюбию директора, а это был не тот человек, чтобы понять и простить. Тем более что если у меня была железная причина, чтобы отмазаться от праздника в школе, у всех моих друзей такой причины не было. Это напрягало.

Само собой, Гермиона, великолепно прижившаяся на факультете умников, ни за что не побежит рыдать в туалете, а Северус ни в жизнь не позволит слизеринцам топать в подземелья, если в них вдруг появится тролль. Но канон уже изменился до неузнаваемости, и что может выкинуть Дамблдор, я даже предполагать не мог. Поэтому медлил…

Конец моим раздумьям положил Сири, заявивший, что я непременно должен быть на Самайн в Поттер-мэноре — провести необходимые обряды. Если бы мэнор был необитаем, то с этим можно было бы подождать хотя бы до малого совершеннолетия, но раз уж теперь Род Поттеров начинает восстанавливаться, то моя прямая обязанность, как Главы, совершать нужные ритуалы. Пришлось согласиться.

Тем более, что Лорд Малфой тоже решил забрать Конни и Драко на Самайн, Лорд Прюэтт забирал Рона и Перси, а оправившаяся леди Августа — Невилла. Получалось, что из наших в школе оставались лишь Дадли, Ник и Гермиона, и это мне не нравилось. Очень не нравилось.

Время показало, что мои смутные подозрения были справедливы…

Комментарий к Глава шестьдесят первая. В которой герой лицезреет последствия Статуя профессора:

https://cdn.pixabay.com/photo/2016/10/23/22/28/gull-1764882_1280.jpg

====== Глава шестьдесят вторая. В которой герой занят по уши, а в Хогвартсе творится сущее безобразие ======

Накануне Самайна… то есть, Хэллоуина, как его именовали теперь в Хогвартсе, к директору и деканам стаями полетели совы. Как выяснилось, у большинства чистокровных студентов резко обострилась семейная ситуация — начали хворать бабушки-дедушки, дяди и тётки, которые непременно требовали любимых внучков и племянничков к себе с целью проститься, стоя одной ногой в могиле. Как правило, к письмам родителей прилагались заключения семейных целителей, так что формально не было повода для отказа. О том, что большинство родственников помирало примерно столько же времени, сколько и Старый Сигнус, тактично не упоминалось.

Дамблдор скрипел зубами, но разрешения на посещение болящих родственников давал. К тому же, некоторые письма отличались похвальным разнообразием. Скажем, Люциус написал, что его сыновьям необходимо пройти срочный курс лечения у семейного целителя, а Лорд Прюэтт заявлял о необходимости присутствия Перси и Рона на подписании завещания… Сириус Альфард же заявил, что хочет отвезти воспитанника на могилы родителей, ибо, как выяснилось, его маггловские опекуны и понятия не имели, о том, где похоронены Лили и Джеймс Поттеры. Увы, Гермиону под этим же соусом вытащить не удалось — тут Дамблдор встал насмерть, и это меня сильно насторожило.