Гарри Поттер: возвращение ушедших (СИ)

Прикосновение к очередной нити — новые декорации: тюремные камеры, убогие комнатушки, роскошные аппартаменты, а лица едва различимы в поразительной схожести: запавшие глаза, черные прожилки, гримаса му́ки. Одна из связей, коротко вспыхнула, почернела и рассыпалась в прах. Хозяин испил жизнь кого-то из рабов до дна. Оставалось надеяться, что фамилия бедолаги не была Малфой.

Первым он обнаружил Люциуса. Узнал по длинным платиновым волосам — единственное, что в агонизирующем старике осталось от холеного аристократа. Рядом нашлась и нить Драко. Он выглядел немногим лучше отца. Но пока волшебник жив, шансы на восстановление есть.

Метка Люциуса, пассивная, вялая, вырвалась легко. Как только последнее щупальце было извлечено, и само клеймо, и нить, протянутая к суверену, ссохлись и истаяли. «Инволюционируют, как перерезанные нервы», — подумал Северус и прислушался. Никаких возмущений. Похоже, Темный Лорд не заметил пропажи. Тем лучше.

Связь молодого Малфоя оказалась плотнее, сопротивлялась активно. Гаустории раздувались подобно присоскам, вырванные сочились светящей красной дымкой. Астральное тело Драко шло мелкой рябью. Извлечение паразита, вероятно, причиняло боль. Но медлить Снейп не мог. После четвертого-пятого щупальца он почувствовал знакомый легилиментам метум-эффектус (4) — волнение мыслесфер, возникающее, когда объект ощущает вторжение. А учитывая то, в чьем астральном поле он хозяйничал, в любой момент следовало ждать сканирующую волну. Оставить Драко с поврежденной меткой означало гарантировать его смерть. Северус выбрал другое. Призвав под седло своих демонов Ид(5), ценой колоссальных эмоциональных усилий он одним рывком выдрал из тела Малфоя клеймо со всеми оставшимися гаусториями разом и выпал из ментального пространства Темного Лорда.

Огляделся.

Уйти успел. Даже погони пока не наблюдалась. Посмотрел на свою связь. Уверенности не было. Сил тоже. Их, в общем-то, и осталось только на то, чтобы свалиться в физическое тело.

*

Покинув подземную лабораторию, Геллерт вернулся в свою комнату, чтобы забрать из ящика прикроватной тумбы казенную палочку, а из-под матраца — сложенный в несколько раз клетчатый носовой платок. Зачем-то окинув взглядом место только что завершившегося заточения, он улыбнулся своим мыслям, распахнул окно и, взобравшись на подоконник, спрыгнул вниз. Однако каменная отмостка так и не коснулась его ног.

Геллерт трансгрессировал в полете и вышел из легкого вихря на опушке Запретного леса. Мороз вцепился в щеки, хрустнул снег. Вдалеке за замерзшей гладью озера на скалистом холме возвышался заснеженный Хогвартс. Островерхие башни темнели на фоне низкого серого неба.

Внимательно оглядевшись, Гриндевальд, с наслаждением втянул ноздрями колючий холодный воздух и скрылся за густой, покрытой снегом хвоей молодых ёлок. Он не стал углубляться в чащу. Убедившись в отсутствии посторонних глаз, достал палочку, тихо напевно произнес заклинание. Под взмахом руки в воздухе проступили, а затем и материализовались на тонком деревянном планшете очертания карты со светящимся крестиком и точкой.

— Совсем близко, — прошептал маг, коснувшись пальцем крестика.

Он пошел в указанном картой направлении, чудесным образом не увязая в сугробах и даже не оставляя за собой следов.

Карта привела на небольшую поляну, окруженную старыми деревьями. Их шершавые стволы снизу были полностью лишены ветвей, но высоко вверху кроны смыкались так, что даже зимой, когда нет листьев, сквозь их замысловатое переплетение света проникало немного. Маг еще раз удостоверился в наложении крестика и точки на карте и снова принялся читать заклинания. На этот раз утробно, глухо. Снег в двух шагах от него потемнел, осел и быстро таял. Обнажилась прогалина. Гриндевальд присел на корточки и погрузил ладони в прелую лесную подстилку.

Через минуту он с благоговением рассматривал лежащий на выпачканной перегноем ладони темный с фиолетовым отливом камушек. Ненадолго его лицо приобрело выражение одержимости, но вскоре вновь стало сосредоточенным и спокойным.

Камень отправился в нагрудный карман, а из бокового был извлечен платок, в складках которого обнаружились несколько разномастных волосков. Двумя пальцами маг подцепил длинный рыжий, поднял его на уровень глаз, повертел, разглядывая, и самодовольно ухмыльнулся:

— Бескорыстная помощь светлым волшебникам тоже бывает весьма полезной, — полушепотом произнес он, вскидывая белые брови, после чего вернул платок на прежнее место, а рыжий волос подвесил в воздухе и направил на него волшебную палочку.

*

Водянистая снежная каша неприятно чавкнула под ногами, и ботинки моментально промокли. Неприятных ощущений добавляла летящая в лицо колючая морось. Джинни поморщилась и поспешила подняться на крытую веранду.

Зайдя в собственный дом с черного входа, женщина остановилась посреди гостиной, поймав себя на том, что мучительно пытается, но не может вспомнить, зачем она здесь. Зачем она помчалась домой, бросив котел с недоваренным Феликс Фелицисом?