Гарри Поттер: возвращение ушедших (СИ)

Макгонагалл что-то увлеченно обсуждала с Майклом. Инженер-сквиб продолжал удивлять босса тем, насколько легко стал своим в коллективе магов. Аврора и Септима жеманно хихикали над шутками поймавшего кураж Флитвика. Помона имела вид благодушный и слегка рассеянный. То ли она просто не могла решить, присоединиться ей к веселой компании коллег или слушать чинную беседу собственного мужа-путешественника с приосанившимся Филчем, то ли на нее уже подействовала рябиновая настойка.

Старших Малфоев и Уизли организаторы торжества предусмотрительно рассадили подальше друг друга, но те, судя по всему, конфликтовать и сами не горели желанием. Уизли больше тяготели к молодежи, а Малфои вели увлеченную беседу с Ориксом и Джерретом.

Что до детей, которых тоже набралось немало, то они, и вовсе не замечая каких-либо границ, в броуновском порядке сновали между столами, самостоятельно находя себе развлечения. Причем среди каштаново-рыжей гриффиндорской братии совершенно по-свойски маячила белобрысая макушка Скорпиуса - сына Драко. А ко всей их неугомонной ватаге преспокойно присоединились ребята-анимаги, с февраля начавшие посещать Хогвартс. На них, кстати, бывшие коллеги не нарадовались – старательные, дисциплинированные – и выражали почти полную уверенность в том, что программу все новые ученики освоят, даже при том, что некоторые из них в силу возраста стали заниматься сразу со вторым или даже третьим курсами и многое были вынуждены форсированно наверстывать.

В разгар веселья над столами анимагов вдруг пронесся сдержанно удивленный шепот:

- Серебряная волчица!.. Джинджер!

- Мама! – вспорхнула со своего места Кира и летящей походкой поспешила к показавшейся на краю леса статной пожилой женщине, старомодно, но со вкусом одетой.

Северус тоже пошел встречать дорогую гостью.

По его совету Кира решилась отыскать в лесной глуши хижину своей опальной матери, в которой та уже много лет, потеряв своего возлюбленного, жила одна. Он тогда ждал неподалеку, понимая, что свидетели при таком разговоре ни к чему, и волновался. Находясь под впечатлением от поступка Тобиаса и глубоко сожалея о том, что ни разу не выслушал отца, пока тот был жив, Северус счел, что Кире обязательно стоит попытаться помириться с матерью. Но потом, поглядывая издалека на тускло светящиеся низенькие окошки, он весь извелся, терзаясь сомнениями и опасениями, как бы встреча с Джинджер не причинила Кире душевных страданий. Ведь чего можно ждать от женщины, которая бросила собственных детей? Пусть даже и ради любви.

Проговорив с Джинджер до позднего вечера, Кира тогда вышла от нее задумчивая и молчаливая. Северус расспрашивать не стал, по собственному опыту зная, как иногда трудно разобраться с собственными чувствами, а вопросы окружающих только мешают. Уже ночью, прижавшись к нему всем телом и уткнувшись носом в плечо, Кира вдруг шумно вздохнув, сказала:

- Знаешь, мне почему-то хочется ей верить. Хочется верить, что она меня любит.

- Так поверь, - прислушавшись к своим мыслям и ласково перебирая мягкие локоны, ответил он. И теперь видел, как сильно обрадовалась Кира появлению матери на их свадьбе.

Джинджер с неподдельной теплотой и нежностью сжимала руки дочери, желая им с Северусом счастья.

- Когда воссоединяются два человека, каждый из которых способен полюбить всем сердцем, без оглядки и на всю жизнь, это великая удача. Берегите друг друга, - со слезами на глазах сказала она.

Удивительно, что практически те же слова утром говорила сыну Эйлин:

- Принцы влюбляются редко. Но, если уж любят, то сверх всякой меры, до слез, до крика, до безумия и навсегда. Тебе посчастливилось встретить девочку, которая умеет любить точно так же. Береги ее, сынок.

Пока Северус вспоминал напутствие своей матери, Джинджер сняла с волос, которые густыми седыми волнами накрыли плечи, тонкую серебряную диадему и протянула ее дочери.

- Это мой свадебный подарок. Наша семейная реликвия. Когда ты будешь надевать ее, то при желании сможешь мысленно со мной разговаривать. А еще, если между вами возникнут разногласия, она поможет тебе понять любимого человека и не наделать глупостей.

Присоединиться к гостям Джинджер, однако, отказалась.

- Не обижайся дочка, - виновато попросила она, - но ты же видишь, я здесь чужая.

- Ты мне не чужая!.. – обиженно воскликнула Кира, но, обернувшись по взгляду Джинджер к столам соплеменников, осеклась. Многие предпочли отвернуться, а во взглядах других угадывалось осуждение. – В гости-то приходить, хотя бы будешь? – примирительно спросила она.

- Как только позовете! – радостно выдохнула Джинджер. Обняла и поцеловала дочь. Невесомо коснулась пальцами локтя зятя. – А теперь мне пора.

В этот момент внимание Киры привлек незаметно подобравшийся к ним сынишка Луны и Невилла. Мальчуган теребил платье невесты и тянул к ней ручки. Рассмеявшись, Кира подхватила малыша на руки.