Гарри Поттер: возвращение ушедших (СИ)

Том понимает, что Снейп имеет в виду. В камере есть небольшое овальное зеркало в углу над раковиной. Оно уже давно не отражает рептилоидного монстра. На смену тому пришел… Нет, вернулся, казалось бы, навеки сгинувший маг-человек с обычными карими глазами, тонким прямым носом и густыми темными волосами. Впрочем, в них теперь намного больше седины, чем тридцать семь лет назад. Снейпа интересует, чем вызваны такие перемены во внешности некогда грозного врага. Том знает ответ на его вопрос, но молчит.

Глядя на него, молчит и Снейп.

— Решаешь, как ко мне обращаться? — это всего лишь догадка, но Снейп вскидывает брови и прежде, чем он успевает заблокировать взгляд, в нем успевает промелькнуть беспокойство.

— Пользуешься легилименцией?

“В каком состоянии антимагические блоки?” — мысленно продолжает за него Том и снова ощущает приятную щекотку за грудиной.

Однако Снейп понимает, что будь в антимагической системе неполадки, а у особо опасного узника желание этим воспользоваться, то их разговор происходил бы при иных обстоятельствах. Поэтому он успокаивается практически сразу. Том же не упускает возможности снисходительно усмехнуться:

— Порой ты меня удивляешь. Ты же сам знаешь, что понять мысли другого можно не только путем легилименции.

— Не знал, что ты другими способами тоже пользуешься, — Снейп слегка хмурится и тут же переводит тему: — Так как предлагаешь к тебе обращаться?

— В твоем случае, — незапланированно возникает короткая пауза, — я бы, пожалуй, предпочел обращение по имени.

— Как скажешь, — смерив его пытливым взглядом, кивает Снейп. — Ты имеешь в виду второе имя?

Самоирония выплескивается однобокой полуулыбкой.

— Нет. Зови меня Том. — Раньше он однозначно предпочел бы Марволо, но почему-то это имя так с ним и не срослось. Возможно, потому, что причин для уважения к деду-волшебнику имелось ничуть не больше, чем для симпатии к ненавистному отцу-магглу.

Снейп обозначает очередной повод для удивления движением брови и переводит на собеседника вопросительный взгляд.

— Так для чего ты меня звал, Том?

— Хотел обратиться с просьбой. Выслушаешь?

— Не вижу причин для обратного, раз уж пришел, — настороженность сквозит в голосе. Снейп не считает нужным ее скрывать.

— Ты мог бы принести мне?.. — “Настороженность твоя напрасна, Северус. А вот удивить тебя я, пожалуй, в очередной раз смогу.” — Скрипку.

— Скрипку?

— Да, я когда-то играл на этом инструменте.

— Я помню.

— Но?..

— Но, по правде говоря, ждал, что твоя просьба будет связана с чем-то более прагматичным.

На этот раз Том искренне смеется.

— Знаешь, в чем отличие физической жизни от жизни бестелесного духа, Северус? Конечно, нет. Ты ведь через такое не проходил… В телесных ощущениях, — он невольно смотрит на окно, — и возможности самому творить себе условия существования. И в одном, и в другом я сейчас существенно ограничен, но я могу чувствовать, думать и писать, — выразительный взгляд в сторону вороха бумаг, — пока мне этого достаточно.

— Записи скрыты? — Снейп выглядит озадаченными, глядя на чистые желтоватые листы.

— Да. Несмотря на все эти украшения, магия все еще при мне. Просто она только возле самых пальцев, — будто желая убедиться в сказанном, Том подносит руку к лицу и, внимательно глядя на нее, проводит большим пальцем по подушечкам четырех других, — и дальше, чем на четверть дюйма, распространиться не может. Министерские знают, — сообщает он изумленному Снейпу, — но ничего с этим не делают, поскольку не хотят лишиться возможности получать от меня консультации по чересчур сложным для них вопросам. — Самодовольство мешается с самоиронией. Мелковатый повод для гордости, особенно на фоне вынашиваемых некогда планов. Но все-таки. — А зачаровать я могу разве что собственные записи.

— А скрипка тебе поможет думать?

— Чувствовать, — отвечает Том и отводит взгляд в темный угол комнаты. Снейп хмыкает, и бывший Темный лорд с неожиданной для самого себя горькой улыбкой поворачивается к нему.

— Ты не простил и не простишь, — не вопрос — утверждение. И сорвалось оно невольно, но Том еще не решил, досадовать ему по этому поводу или нет.

Северус некоторое время смотрит на него неверящим взглядом, потом сглатывает и, судя по всему, решает ответить откровенностью на откровенность:

— Незадолго до того, как оказаться здесь, ты сделал немало того, что достойно уважения. Я благодарен тебе за отца, — он снова сглатывает и отводит глаза, будто собираясь с мыслями. — И я, наверное, мог бы все понять и, если нужно, простить… кроме одного.

Снейп замолкает, и Том продолжает за него:

— Лили, — от ее имени в груди просыпается боль, но темный маг умеет это скрывать.

— Тебе же ничего не стоило выполнить мою просьбу, — глядя из-под бровей, тихо, почти шепотом говорит Снейп. — Даже если стояла на пути. Разве это проблема? Ты просто не захотел.

— Значит, даже теперь ты бы предпочел, чтобы в ту ночь умер ребенок?

Вопрос явно неожиданный настолько, что Снейп отшатывается и даже не пытается спрятать растерянность. Сегодня явно не его черед удивлять и ошеломлять.