Гарторикс. Перенос

«Да», – нажал Дрейк, развернулся и зашагал к выходу из гипермаркета.

Остаток ночи он потратил на то, чтобы запутать следы, катаясь по всей западной части континента и то и дело меняя направления и поезда. К утру он оказался на юго-западном побережье, недалеко от места, где жили они с Лиз. Отсюда до станции Дельта было больше двух часов езды по прямой на север, но Дрейк не мог позволить себе такой перегон. Пройдя через спальный район с приземистыми домами, он сел в пневмопоезд восточного направления и вышел через сорок минут у каких-то складских помещений.

Солнце медленно ползло к зениту. Смертельно хотелось спать. Перекусив возле станции, Дрейк взял гироскутер и помчался вдоль серых бетонных коробок, подставляя лицо колючему ветру, чтобы хоть немного проснуться.

Останавливаться было нельзя. Он планировал появиться на станции Дельта за пару часов до назначенной встречи и не хотел, чтобы его подцепили и «повели» где-нибудь на подъезде: у него было только одно преимущество – неожиданность. Можно было воспользоваться длинными перегонами, чтобы поспать, но в этой части мегалополиса было слишком много людных станций, через которые пришлось бы тогда проехать.

В конце концов Дрейк принял компромиссное решение. Построив себе маршрут, по широкой дуге огибавший всё побережье с юга на север, он добрался до следующей станции, сел в подошедший пневмопоезд, прислонился спиной к окну и закрыл глаза, велев себе проснуться через сорок пять минут.

Лицо Лиз с тихими укоризненными глазами качнулось к нему, обдав запахом лаванды и морской соли, манящим и резким, как перед самым первым поцелуем на спортивной площадке возле главного корпуса Академии. Дрейк потянулся губами к ее виску – и она опустила ресницы, позволяя нащупать бьющуюся жилку под волосами. Почему-то у нее были зеленые волосы; скрученные в тугие пружины, они цеплялись за отросшую щетину у него на щеке. Приоткрыв рот, он почувствовал незнакомый вкус ее кожи – горьковатый, горячий, как галька на диком пляже. Лиз отстранилась, слегка улыбнувшись куда-то в сторону, и сказала чужим голосом, низким и прохладным, как стакан воды в летнюю ночь:

– Выходи.

Пневмопоезд подъезжал к станции, которую Дрейк наметил для следующей пересадки.

К пяти часам вечера перегонами по сорок минут он проехал бо́льшую часть дуги, понемногу приближаясь к северной части побережья. Лиз больше не снилась ему, затерявшись среди незнакомых лиц на станциях и в вагонах. Еще через час, возле самой Дельты, он вдруг проснулся от легкого прикосновения и почувствовал, что у него в голове остывает ее влажный шепот, неразборчивый, как след поцелуя. Скажи еще раз, мысленно попросил он, и услышал, как бесполый механический голос объявляет конечную.

На перроне было пусто. У лестницы, ведущей на нижние уровни, переливался рекламой сенсорный экран одного из бесчисленных информационно-развлекательных порталов. Дрейк мельком взглянул на него – и сразу же отвернулся. Новостные экраны были установлены на конечных станциях Западного побережья не столько затем, чтобы обеспечивать жителей отдаленных районов бесплатной информацией, сколько для того, чтобы распознавать лица и сопоставлять с базой фальшивых индентификаторов, которую постоянно пополнял Департамент.

Закатное небо отсвечивало нежно-розовым: до времени встречи оставалось еще полтора часа. Дрейк спустился с перрона по эскалатору и нашел лестницу, ведущую на нижние технические уровни. Скользя по влажным, заросшим бурой плесенью ступенькам, он сбежал на три пролета вниз и вышел на шаткий металлический мостик, ведущий ко входу в технический тоннель гигантской бетонной дамбы.

Внизу, под проржавевшими решетками мостика, вздыхало и булькало болото. Под маслянистой поверхностью воды шевелились ядовито-зеленые водоросли, нанесенные сюда штормами. Бетонная дамба защищала береговую линию с постройками: сразу за ней была узкая полоска каменистого пляжа и океан, ворчащий, словно посаженная на цепь сторожевая собака.

Сама встреча, очевидно, должна была состояться на пляже. Ничего более конкретного в заметках Фионы сказано не было, – но это было и не нужно. На много километров вокруг технический тоннель был единственным выходом на берег и сам по себе служил хорошим ориентиром. Кроме того, его было легко контролировать – например, чтобы после встречи с пляжа никто не вышел.

В гулком тоннеле стоял запах йода и разложения. На неровном полу блестели мутные лужицы с соляными каемками по краям. Впереди торчали ржавые поручни лестницы, по которой можно было спуститься вниз, на берег. Выйдя наружу, Дрейк чуть не оглох от грохота волн, медленно разбивавшихся под каменным брюхом длинного заброшенного причала, и в ту же секунду почувствовал, что за ним следят.

Узкая полоска пляжа, заваленная осколками валунов, была абсолютно пуста.

Остывшее солнце наполовину опустилось в океан, прочертив золотисто-кровавую дорожку от горизонта до причала, выдававшегося далеко в воду.

Дрейк взялся за шершавые поручни и неторопливо шагнул вниз.