Гарторикс. Перенос

Лежа в кресле и чувствуя, как настройщик копошится в затылке, проверяя прилегание биомагнитных датчиков голографического шлема, Дрейк подумал, что это до смешного напоминает дорогой приватный VR-салон. Гладкие стены без окон и сливающиеся с ними молчаливые ассистенты – всё говорило о том, что здесь происходит нечто не вполне приличное. Дрейк представил абсолютно голую Лиз с инопланетными щупальцами по всему телу – и тут же вспомнил, что сказал ему этот странный старик, Гордон Фессало: Центры Сновидений проводят первичную обработку поступающих мыслеобразов. Взглянув на сосредоточенное лицо ассистента-настройщика, Дрейк увидел, как неровные зубы прикусывают влажную нижнюю губу, оставляя чуть заметный розовый след, и ему почему-то стало противно.

– Как вы себя чувствуете? – спросил ассистент и улыбнулся, блеснув зубами. – Всё в порядке?

Дрейк кивнул и слегка пошевелился в кресле. Одежда и обувь – новые, с еще не выветрившимся запахом товарного склада, – были ему непривычны. Он никогда не носил такого, но Мия даже не спросила, что́ ему заказать, – словно обряжала покойника.

Впрочем, он и был уже почти покойником. Мия обняла его перед выходом, прижавшись горячим выпуклым животом, но не произнесла ни слова, хотя оба прекрасно знали, что больше они не увидятся.

От станции, на которой жила Мия, до Центра Сновидений Юго-Западного округа шел прямой скоростной пневмопоезд. Дрейк был уверен, что ему дадут добраться и даже, может, войти в сам комплекс, похожий на ванильное безе. Вряд ли они знали, откуда он должен приехать, да это их и не особо интересовало: конечная точка его маршрута была известна и ему, и им.

– Вам доступны для просмотра одиннадцать мыслеобразов, – голос настройщика вернул Дрейка в комнату с гладкими стенами, но чувство, будто к нему прижимается что-то горячее и беззащитное, не исчезло. – В каком порядке желаете их посмотреть?

– Не знаю, – буркнул Дрейк. – Давайте с последнего.

– Прекрасный выбор, – зачем-то похвалил его настройщик и замельтешил окошками у себя в планшете.

Незнакомая одежда жала, как непривычная чужая жизнь. Дрейк представил, как выходит из бесшумных раздвижных дверей комплекса в залитый солнцем прозрачный пешеходный тоннель и делает пару шагов к станции, неся на плечах полную голову инопланетных монстров, в которых превратилась его Лиз. Пары шагов вполне достаточно: снайпер, скорее всего, уже ждет его на перроне. Кадки с синтетическими пальмами, искусственный бриз на коже и улыбающиеся 3D-модели по сторонам – не худшие декорации для последних секунд жизни. Могло быть гораздо хуже.

– Вы ничего не почувствуете, – негромко сказал настройщик, направляясь к выходу. – Как будто вы спите и видите сны. Приятного просмотра.

Прямо на него смотрел переливчатый фиолетовый ящер с ярко-красными шипастыми гребнями. Глаза были тоже красные и светились, словно кто-то окунул светодиодную лампочку в миску со свежей кровью. На носу красовался бесформенный шрам, как от ожога, шея обмотана цветными веревками, из чего Дрейк заключил, что ящер домашний и, возможно, сорвался с привязи.

Во взгляде ящера, устремленном прямо на него, было что-то знакомое. Дрейк отлично запоминал лица и особенно глаза; это была профессиональная привычка, отточенная годами службы. Он мог поклясться, что видел этот взгляд, причем недавно, хотя сами глаза, несомненно, были другие: даже модные у молодежи синтетические радужки не давали такого насыщенного алого цвета.

«Ты просто решаешь, что это твоя жена, – и всё».

Фиолетовый ящер определенно не был его женой. Это было чужое и, судя по всему, опасное существо, к которому тем не менее почему-то тянуло. Дрейк сделал шаг вперед и вдруг увидел, что и сам тоже был рептилией – с зеленоватой чешуей и перепончатыми передними лапами с длинными изогнутыми когтями.

Заметив его движение, фиолетовый ящер скользнул навстречу – так быстро, что Дрейк успел заметить только сполох и алое острие, направленное ему в живот. Морда ящера оказалась совсем близко – так близко, что в алом глазном яблоке, перечеркнутом вертикальной трещиной зрачка, Дрейк увидел свои глаза – ярко-зеленые, распахнутые навстречу неизбежной смерти. В глубине этих зеленых глаз была тихая укоризна, которая медленно проступала сквозь мерцающую надежду, как кит-убийца, всплывающий за добычей. Дрейк хотел было отвернуться и уйти, как делал всегда, когда эти смутные очертания начинали угадываться в знакомых глазах цвета сумерек, но не смог отвести взгляд, потому что смотрел в этот раз не он.

Это были глаза Лиз. В них не было ничего общего с тем, какими они были при жизни, – ни цвета, ни формы, только тихая укоризна, которая, оказывается, и была самым главным в ней. Единственным, что он запомнил навсегда.

Фиолетовый ящер приоткрыл пасть и хрипло защелкал. Кит-убийца всплыл на поверхность и растворился в воздухе.

Лиз умерла.

Дрейк закричал – и тут же увидел живую Лиз в теле ящера с ярко-зелеными гребнями и таким же бесформенным шрамом на морде. На шее у нее красовался металлический ошейник со светящейся мембраной.