Garum Regius

Прибежали Триксий и Дорис.

– Триксий, он напал на меня! Эта смазливая харя внезапно напала на меня! Я вся в крови! Он хотел унизить меня при всех! Убей его!

Триксий подскочил к нам и вызволил жену из моего капкана. Но он ещё и пнул меня своей ногой!

– Ты что, скотина?! Совсем озверел?! Писец! Твоё дело – считать и записывать, а не матрон унижать! – закричал господин.

– Убей его, Триксий! Иначе он накинется и на Дорис! – кричала его супруга. – Не дай ему вкусить господского тела!

– Он сейчас вкусит моего пинка!

Триксий ещё раз с размаху поддал мне, но схватился за свою ногу.

– Папочка! Ты ушибся? – закричала Дорис, подбежала к отцу и обняла его.

– Тебе нужно почаще напоминать рабам кто в доме хозяин, Триксий! – сказал Гера.

– Нога опять опухнет…

– Я тебе потом покажу, как правильно бить, чтобы ничего не опухало и синяков не оставалось. Меня Базилий научил, – сказала Дорис.

– Чего вылупились, морды?! Вам тут театр? Пошли вон! У вас дел нет никаких?! Вечером не поленюсь – каждого проверю! Кто не доделает свои дела – будет жрать дерьмо! – крикнула Гера рабам, и те в панике разбежались.

Женщина подошла с столу, на котором стояла ваза с фруктами и взяла себе виноградную лозу.

– Вкусный виноград. Писца нужно наказать, Триксий! Убить его нужно!

– Гера…

– Убить, Триксий! Он уже на хозяев кидается! Он бешеный!

– Я не бешеный, – сказал я и выплюнул пару зубов. – Я не бросался на твою жену, господин! Она…

– Что?! Как ты смеешь, раб?! Молчать! – крикнула Гера.

Женщина выбросила сладкий виноград и изо всех сил ударила меня ногой.

– Видишь, Триксий? И никаких ушибов! – сказала Гера и показала на свою ножку с моей кровью.

Триксий махнул на супругу рукой и доковылял с помощью дочери до кресла.

– Он стоит денег. Ты и так уже нескольких рабов загубила. Это убытки, Гера. Если бы я не запретил тебе списывать рабов, давно бы уже сухарики в воде размачивали!

– Триксий, ты хочешь, чтобы он нас унизил и убил?!

– Гера… Что ты такое говоришь?!

– А он это сделает – не сомневайся! Посмотри только, какая у него мерзкая харя со звериным оскалом! А зенки залиты кровью! Такой ни перед чем не остановится! А для тебя деньги важнее родной дочери! Убей его! Слышишь? Я настаиваю!

– Это может не понравиться Кайсару. Он уже спрашивал о Писце.

– При чём тут Кайсар? Это разве на его дочь кидаются рабы?

– Он Дорис не трогал.

– Ты хочешь дождаться, когда потрогает? Будет поздно!

– Дорис, дочь моя, как мне поступить? Убить Писца или продать? За него можно выручить хорошие деньги – грамотный раб втрое дороже обычного. Купим тебе большого медведя на распродаже…

Дорис взяла из вазы самый большой персик.

– Лучше отдай его в гладиаторы. Пускай займётся мужским делом, наконец. Посмотрим, умеет ли он ещё что-нибудь, кроме как пером каракули выводить, да на маму бросаться. А в школе он и отчёты проверять сможет, и считать для тебя, как и прежде.

– Вот! Умница, Дорис! Отдам его Базилию! Будет у меня боевой Писец! Посмотрим, на что он способен! Может, и турнир какой выиграет! А? Слышишь, Писец? Быть тебе гладиатором!

– Триксий!

– Гера! Я так решил!

Гера топнула ножкой и удалилась в господские покои.

19

Триксий приказал рабам помыть, переодеть и отнести меня в гладиаторскую школу.

Они выполнили приказ, но бросили меня в атриуме школы на пол и ушли.

Пришёл Базилий и приказал двум слугам отнести меня в казарму и положить на свободную койку.

– Гера? – спросил Базилий.

– Она, – ответил я.

– Оклемаешься – приступим к тренировкам!

Вечером в казарму вернулись гладиаторы. Их было не более двух десятков, но все они выглядели уставшими и воняли потом.

– А это что за мудень? – сказал один из мужчин. – Ты кто?

– Писец.

– Кто?

– Похоже, ему отбили его долбаные мозги! – сказал второй потный воин с большой и перевязанной головой.

– А может, этот мудень хочет с нами пошутить?

– Он хочет стать калекой! Хочешь, мы сделаем из тебя долбаного калеку? Вздуем в два счёта!

– Поговори об этом с Триксием, – сказал я.

– Что?! Угрожаешь?!

– Он стукач. Доложит Базилию, что, мол, обижают девочку! Это Базилия растрогает, и он тебя обязательно пожалеет! – сказала перевязанная голова.

Гладиаторы засмеялись.

– Идите накуй! Оба!

– Девочка борзеет! В этом доме посылать нас может только Бизилий! А давай-ка я сломаю тебе все рёбра!

Длинный воин достал из-под своей койки палку и замахнулся на меня.

– Отвали от него, Барберикс! – сказал кто-то из тёмного угла комнаты.

– Это кто бзднул? – сказал длинный человек и опустил свою тяжёлую дубину.

– Это сказал я!

– Уж не Безносий ли отважился подать голос?

Верзила подошёл к койке, которая стояла в тёмном углу, а с неё поднялся невысокий рыжий человек с забинтованным носом. Если быть точным, то носа у него не было вовсе, и тряпка лишь прикрывала две дырки на том месте, где когда-то находился нос.

– Безносий осмелел, парни!

К человеку без носа подошёл второй гладиатор с большой головой.

– Ты что, германский хер, захотел прилечь с этим муднем? – сказал он и показал свои кулаки.

– Он, наверно, хочет стать его подружкой! – сказал длинный гладиатор, и они с большеголовым рассмеялись.