Гаснет луч пурпурного заката

Они подъехали к двухэтажному зданию грязно-бежевого цвета, такие строили в тридцатые годы. Здесь начинался вход в пещеру. Перед зданием — стенд, рассказывающий о том, какие чудеса можно созерцать в этой пещере и сколько стоит вход. На площадке для машин — огромный красный автобус и четыре легковушки. Из одной только что вышли две женщины и торопливой походкой туристов направились к зданию.

— Выходите.

Борис вышел. Дина дала водителю какие-то указания и тоже вышла из машины. «Волга» уехала.

— Пока погуляйте. А я должна серьезно поговорить кое с кем.

Из здания вышла группа из шести человек. Дина решительно направилась им навстречу. Они остановились. Она начала что-то говорить. Они отвечали. Борис не слышал, о чем шла речь, но разговор шел на повышенных тонах. Потом случилось то, что он меньше всего мог ожидать. Эти люди схватили Дину и поволокли в здание. Она яростно сопротивлялась, но они затащили её внутрь.

Прошло пять, десять минут, Дина не возвращалась, и Борис начал понимать, что попал в сложное положение. Дины нет и, когда вернется, неизвестно. А ну как её заставят целый месяц сидеть в пещере. Возвращаться на виллу к Аде? Как? Пешком в военной форме — до первого военного патруля. Взять такси?

Он пошарил по карманам. Деньги для него не были предусмотрены.

Спасение пришло неожиданно. К зданию подрулила видавшая виды «Волга» с табличкой «такси». Оттуда вышли две крупногабаритные дамы.

Машина подъехала к одиноко стоящему Борису, из окна высунулась голова:

— Подвезти?

Вот уж кого Борис меньше всего ожидал здесь увидеть, так это своего товарища по камере Треугольникова!

36. Не пей из корытца, братец Иванушка

— Денег нет.

— Все равно садись. Как-никак, товарищи по несчастью. Возьму со следующего клиента. Барин за барина, мужик за мужика.

На свободе пословицы он употреблял по делу.

— Тебя что, в армию призвали?

— Мне одолжили форму. Готовлюсь играть рядового. Вхожу в роль.

Борис вынул из кармана удостоверение, протянул бывшему сокамернику. Тот покачал головой:

— Топорно сделано. Тебя первый же милиционер заберет. Но я всё понял. Садись.

Борис сел в машину:

— Как ты оказался таксистом? Ты же вроде бухгалтер.

— Сегодня — бухгалтер, завтра — подследственный. Сегодня — подследственный, завтра — таксист. Освободился за недостаточностью улик. Битая посуда два века живет. Тебя куда?

Борис попросил отвезти его на виллу к Аде.

— Ада Варме! Знаю. Безутешная вдова художника Оскара Варме.

— Там видел Кубика. Все, что ты о нем говорил, точь-в-точь. Ты такого Морковко знаешь?

— Знаю.

— Кто он такой?

— Жулик. Они все жулики. Не скажу, кто больше. Как ты туда попал?

— Меня попросили провести кое-какие измерения на картинах Варме.

— Тебя посадят.

— За что?

— Этот Варме — крупный жулик. После войны он возглавлял комиссию по оценке картин, взятых у немцев. И оценивал. Уж он-то оценил, как надо! Удивлюсь, если у него в подвале не спрятаны два-три Ван Гога. И вот еще что. Учти. Кубик и Морковко — друзья. А тот имеет связи. Он родственник министру культуры. А она…

— Она тоже с ними?

— Эта особа, ух, ух. Хитра. Но попытайся. За вкус не ручаюсь, но горячо будет.

— Учту.

Машина выехала на приморское шоссе.

— Скоро приедем?

— Еще минут пятнадцать.

Машина остановилась перед виллой Ады.

— Не пей из корытца, братец Иванушка, — напутствовал Бориса на прощание любитель пословиц.

Когда Борис поднялся на веранду, то сразу понял, что в его отсутствие произошло нечто серьёзное.

11. Явление мастера кисти

37. Катастрофа

После отъезда Дины и Бориса Леонард спокойно сидел у себя в комнате и просматривал документы. Влетела Вильма:

— Катастрофа! Приехал художник.

— Где он?

— Уже здесь. Идем.

Поднялись на веранду, и Леонард увидел внизу субъекта в замшевой куртке и сильно поношенных джинсах. Тот усердно пытался открыть дверь, ведущую в подвал, очевидно приняв её за главный вход.

— Да, похож не художника, — согласился Леонард. — Что будем делать?

— Его не надо пускать в дом.

— Как?

— Придумай.

Решение пришло быстро:

— А что, если облить его какой-нибудь краской. После этого ему будет не до картин. У Ады в мастерской много красок, если бы ты…

— Поняла.

Она убежала и быстро вернулась с литровой банкой:

— Вроде бы краска. Я его оболью, а ты спускайся вниз.

— Только не промахнись!

Леонард спустился по главной лестнице и почти столкнулся с человеком в замшевой куртке. Вид у того был живописный. Волосы, куртка и штаны были покрыты краской светло-коричневого цвета. Вильма не промахнулась.

— Кто вы такой?

Тот ошалело смотрел на Леонарда и молчал.

— Кто вы такой? Вы артист? Что это на вас?

— Скорее всего, это горчица, — промямлил тот.

И действительно, в банке, которую вылила на него Вильма, судя по запаху, оказалась горчица.

— Понимаю, что горчица. Но это не объясняет, кто вы.

— Меня сюда пригласили. Некая мадам Ада.

— Понимаю. Вас пригласили, и вы, перед тем как появиться, испачкались горчицей. Зачем?

— Я не пачкался. Меня, скорее всего, облили.

— Кто? Зачем? Такой цвет… Ну ладно, облили — так облили. Кто вы?

— Я художник.

— Откуда вы?