Гаттак

— Вы надрали директору задницу! — выкрикнул с задней парты длинный парень. Его голос уже ломался, а потому был слышен всем в классе. Прокатилась волна смеха, детям явно понравилась вчерашняя выволочка Борова. Эта реплика многое рассказала Гаттаку о директоре. Дети его ненавидели и искренне радовались его публичному унижению.

— Я приехал не для того, чтобы строить директора Борова, — спокойно ответил Гаттак. — Я учитель истории.

— Мы заметили, — выкрикнул сосед долговязого, парнишка небольшого роста с огненно-рыжими волосами. — История вчера получилась знатная.

Класс опять захохотал.

— Встать, оба! — Гаттак воспользовался своим фирменным тихим голосом, пробирающим до костей. Но, к его удивлению, никто не поднялся. Оба нарушителя дисциплины сидели на своих местах, развалившись, и улыбались. Они прекрасно понимали, что реальной власти над ними нет ни у кого в этой школе.

Все ясно, подумал Гаттак, большая часть детей в пубертатном возрасте. В классе уже сформировалась своя иерархия. Есть лидеры (вероятно, эти двое — рыжий и долговязый), есть наверняка и заводилы, бунтовщики, интриганы. Большая часть — крепкие середняки, идущие, как правило, за лидерами. Есть и пара девочек-заучек, которых никто ни во что не ставит. Одна из таких девочек, видимо, староста, это она докладывала о послушниках.

Гаттак встал с места, заложил руки за спину и медленно прошелся перед классом. Дети испытывали его, сплоченный коллектив всегда принимает новенького через испытание. Испытанием Гаттака на сегодня было явное неповиновение.

— Вы не подчинились, — тихо сказал Гаттак, улыбнувшись. — Мне это нравится.

Дети притихли. Что значит «нравится»? Что несет этот высший?

— А знаете, почему вы не подчиняетесь? — спросил Гаттак класс. Никто не ответил, всем было интересно узнать версию историка. — Вы не подчинились, потому что знаете: у меня нет власти над вами. Задам вопрос. Как вас сегодня кормили?

— В каком смысле? — нагловато переспросил рыжий.

— Что именно вам сегодня давали на завтрак? Простой вопрос. Это была все та же холодная баланда, которой вас травили здесь несколько месяцев?

Девочка-староста робко подняла руку и после разрешающего кивка Гаттака ответила:

— Нет, высший Гаттак, сегодня нам давали яйца, хлеб, масло и компот.

— То есть мое воздействие на директора Борова возымело эффект — вас впервые покормили достойно. А знаете, почему директор распорядился увеличить ваш паек? — ответа не последовало. — Потому что директор образован. Потому что он, как и я, умен, он изучал историю. А история, да будет вам известно, изобилует примерами того, как опасно порой недооценивать соперника. Директор пошел у меня на поводу только по одной причине — он не знает, кто я. Не знает, кем я был, где учился, какое прошлое за моими плечами. То есть он не знает, какова моя история. Классический пример того, что история на самом деле может быть оружием.

Гаттак прошелся по классу. Дети внимательно следили за каждым его движением, ему удалось приковать их внимание к себе. В душе он ликовал — теперь дети в его руках.

— Я понимаю ваше замешательство, — сказал Гаттак притихшему классу. — Вы крепко сбитый коллектив, который сплотился из-за несправедливости, царящей в этих стенах. Вы привыкли к ней, привыкли к побоям, наказаниям, дрянной пище, низкому уровню гигиены и другим лишениям. Смыслом последних нескольких месяцев вашей жизни было сопротивление режиму. Режим в вашем случае навязан руководством школы. Вы прекрасно понимали, что выжить в текущих условиях можно, только сплотившись. Но, даже сплотившись, вы получили лишь мнимое ощущение безопасности. Когда ты один, тебя легко сломать, когда ты в коллективе, никто не посмеет вас ломать скопом. Не посмеют, потому что будут бояться.

— Чего бояться? — выкрикнул долговязый.

— Бунта.

Класс загудел. Еще бы им не гудеть, у каждого второго кто-то из родителей сейчас в сопротивлении. У многих кто-то из родных уже в узилище или убит. Эти дети, как никто другой, понимают, что такое бунт.

— Ваш класс — не что иное, как зеркальное отображение процессов, протекающих сегодня в нашем отравленном ложью обществе.

Последняя фраза заставила детей замолчать. Они не были высшими, но прекрасно понимали, чего высшим говорить не стоит. Большая ошибка считать этих детей — детьми.

— Вы не ослышались, я рад, что вы не подчинились, — повторил Гаттак, подходя к задним партам. — Вы все — отличный материал.

— Материал для чего? — поинтересовался тихий паренек со среднего ряда. Гаттак сразу приметил его. Спокойный, собранный, молчаливый, неприметный, он ни разу не засмеялся вместе с классом. Он, единственный из всех, изучал Гаттака, следил за ним, ловил каждое его слово. Вот кто был истинным лидером в классе. Умный, тихий, расчетливый. Прекрасные качества.

— Материал для изучения, — спокойно ответил Гаттак. — Да, я, как и вы, только учусь. Только глупец может сказать о себе, что он умен и знает все, а я далеко не глупец. И мне страсть как хочется понять вас.

— Нас? — переспросил все тот же паренек.