Гаттак

В себя Гаттак пришел лишь через два дня, а восстановился только через две недели. Ну как, восстановился — смог шевелить руками и ногами, на большее сил пока не хватало. Его действительно перевезли в госпиталь, сформированный в одном из корпусов обогатительного завода, всего в двух сотнях метров от главного храма Северного. Там же проходили обследование, лечение и реабилитацию пострадавшие в стычках с повстанцами клирики. Палата у Гаттака была одноместной, но ни он, ни Корра не сомневались, что она напичкана прослушивающей аппаратурой. Когда Гаттак смог шевелиться и даже самостоятельно сидеть на кровати, девушка стала приходить чаще.

Вела она себя, как прилежная, практически образцово-показательная супруга. Она помогала мужу с приемом пищи, туалетом, гигиеническими процедурами. Не чуралась ни грязной работы, ни обязанностей медсестры. Даже уборщиц в палату не пускала, прибиралась сама. В первый же день она дала понять Гаттаку, что говорить в стенах госпиталя опасно, а потому вместо реально необходимой информации постоянно несла какой-то бред о школе, погоде, детях и уроках. Рассказывала, кто и как напроказничал, кто отличился и какой козел их директор.

С того момента, как Гаттак пришел в себя, Корра приходила каждый день по два, а то и по три раза. От местного физиотерапевта она приняла эстафету работы с мышцами мужа и постоянно делала ему массаж и двигательные упражнения. Уже через три недели Гаттак мог самостоятельно стоять, а через месяц и ходить.

Все это время разведчик размышлял о том, что задание свое он, по всей видимости, провалил. И немалая доля вины в этом лежала на Корре. Вот какого демона она приперлась его спасать? Подробностей Гаттак пока так и не узнал, решающий разговор они решили отложить до первой прогулки на свежем воздухе — его лечащий врач разрешил провести ее на следующей неделе, и то только при условии, что погода позволит.

Слава Бору, на дворе уже стояло лето. Пустошь преобразилась, одевшись в зеленый покров, снег почти везде растаял, осталась позади и неделя тотальной распутицы. Лето в здешних местах наступало почти мгновенно. Вот только вроде держались крепкие ночные морозы, как вдруг наплывал циклон и укутывал всю северную часть Пустоши теплым воздухом. Температура воздуха стремительно росла, и уже через пару недель во всем заполярье устанавливалась солнечная и жаркая погода. Нередко эти климатические метаморфозы перетекали даже в засуху.

В один из таких знойных дней к Гаттаку пришли двое клириков, одним из которых был старший клирик Массер.

— Мне доложили, что вам уже лучше, учитель Гаттак, — без приветствия начал он разговор. Жестом разрешил Гаттаку не вставать с постели и, оставив за дверью своего коллегу, прошелся по палате.

— Что с вами произошло? — спросил клирик, когда дверь за его коллегой закрылась.

— На меня напали.

— Кто? По какой причине?

— Это были какие-то мужчины, низшие. Одеты в зимние ватники и бушлаты по типу охотничьих. Лиц я не разглядел.

— Почему они на вас напали?

— Этого я вам не могу сказать, клирик. Не знаю. Возможно, ограбить хотели, хотя у меня с собой ничего не было. Я прогуливался по поселку, потом удар по голове — и все. Очнулся я уже тут.

— Откуда у вас на голове ожоги?

— Не могу знать. Может, применили какое-то оружие.

— Когда вы в последний раз молились?

— Сегодня утром.

— Вы часто молитесь?

— Каждый день, клирик. Это допрос? А я думал, что выступаю в качестве жертвы. Разве это не очевидно?

— Давайте, высший, это я буду решать, кто тут жертва и какие вопросы следует задавать, — довольно грубо перебил Гаттака Массер.

Ясно, подумал разведчик, он ищейка клириктората, цепной пес. Умен, догадлив, осведомлен. Везде свои глаза и связи. Явно карьерист. Перешагнет через любого, кого угодно сожрет и не подавится, даже своего. С таким нужно держать ухо востро.

— В этом, казалось бы, прозрачном деле есть свои мутные пятна, — продолжил Массер. — Да, в Северном нападения на высших — не редкость. Но большая их часть заканчивается одним и тем же — смертью жертв. Повстанцы никого не щадят. Они не берут пленных, не грабят их, не требуют выкупа у близких или властей. Они просто их уничтожают. У них есть конкретные цели, которые, по их мнению, помогут им в борьбе с Бороградом.

— Думаете, меня хотели убить, потому что я важен для Борограда?

— Хотели бы убить — убили бы, — холодно сказал Массер. — Но вы выжили. Не знаете, почему?

— Повезло? — почти искренне предположил Гаттак. Он действительно и сам еще не знал, как оказался после нападения в школе.

— Не думаю, — скептически ответил клирик и задумался над чем-то. — Ладно, давайте продолжим. Нам известно, что в день нападения вы были в некоем питейном заведении. Не отпирайтесь, хозяин заведения вас опознал.

— Зачем мне отпираться? Я действительно там был. Заказывал чай и яичницу.

— Да, и заказа своего так и не дождались, вас что-то отвлекло.